Надо сказать, те времена были жестокими и в Европе. Одна Варфоломеевская ночь чего стόит, когда в Париже и в других городах Франции были вырезаны тысячи гугенотов, то есть было совершено деяние, которое сегодня называется геноцидом.
В постижении нашей истории осталась интересная подробность: Карамзин впервые ярко показал соотечественникам злодеяния окаянного душегуба, что оказало влияние даже на умонастроение тогдашнего царя.
Меня в этом вопросе занимает психология человека – будь он последним нищим или персоной, сидящей на троне. Мной владеет желание не обвинять с налёта, а попытаться объяснить, выявить неявные, скрытые пружины поступков. Поскольку Карамзин был достаточно объективен в своих оценках событий и деятелей истории, у меня возникло желание заглянуть в его колоссальный труд.
Каким было княжество Московское в середине XVΙ – го века? Отец Ивана, Великий князь Василий ΙΙΙ – й, был достойным преемником своего родителя. Так и хочется подарить ему тот самый эпитет, которым позднее наградили царя Алексея Михайловича Романова, то есть Василия можно было бы тоже назвать тишайшим.
Летописцы с уважением упоминают «о природном его добродушии». Карамзин пишет: «Василий имел наружность благородную, стан величественный, лицо миловидное, взор проницательный, но не строгий; (тут я подумал, что внешность великого князя Московского не могла не оказывать благотворного влияния на многочисленных иностранных послов со всего света) казался и был действительно более мягкосердечен, нежели суров, по тогдашнему времени.» Как верховный правитель «он шёл путём, указанным ему мудростию отца, не устранился, двигался вперёд шагами, размеренными благоразумием, без порывов страсти, и приближался к цели, к величию России… был не гением, но добрым правителем; любил государство более собственного великого имени и в сём отношении достоин истинной, вечной хвалы, которую не многие венценосцы заслуживают.»
Что ж, сын его, Иван ΙV – й, спустя время, выходит, во всех отношениях станет его полной противоположностью? Какие причины кроются за такой трансформацией?
Между тем время досталось Василию суровое. Но он последовательно и неуклонно продолжал дело своего родителя – дальнейшее собирание русских земель под верховной властью Великого князя Московского. При этом постоянно поддерживал отношения с миром иноземным: держал посольства у Крымского хана, у султана, в Швеции, во многих европейских странах; вёл тонкую дипломатию, стремясь поддерживать мир, не допускать по возможности дело до войны – и воевал тогда, когда к тому окончательно вынуждал противник.
