Помню — пили. Обмывали почти всей группой окончание семестра. Потом — пели в караоке-клубе. К нашей дружной мужской компании присоединились левые девчонки, тоже не сильно трезвые. Может, потом одна из них меня подзасняла. Или я — её. Но этот запах! Вроде бы, бомжих среди них тогда не наблюдалось, хотя бомжихи наверняка пахнут ещё колоритнее.
О! Следующее воспоминание соизволило всплыть в памяти: мы стояли на остановке и горланили песни, пугая прохожих и пытаясь тормознуть хоть какую-нибудь машину. Такси проезжали мимо, не рискуя останавливаться и связываться с неадекватными молодыми людьми. Себе дороже. Либо в табло настучат, либо денег с них не дождёшься. С нас, то есть. Нуууу… не дождёшься. И что? Мы — бедные студенты. Да, о чём это я? О таксистах. Правильно. Козлы они все. За бесплатно никто работать не соглашался. И зря. Люди должны помогать друг другу в тяжёлых жизненных ситуациях.
Ещё картинка: бредущий я по практически пустынной улице. Ага, решил идти домой пешком. Прогуляться немного, проветриться, а то «стёкл, как трезвышко». Встречные прохожие от меня, такого красивого, шарахались. Мама огорчится. Мама… Точно. Вытащил мобильник и посмотрел, пытаясь сфокусироваться. Двенадцать пропущенных!
— Жив, здоров, иду домой, — только и смог произнести заплетающимся языком, набрав мамин номер, и отключился.
В смысле — телефон, а не сам. Отключился, чтобы не услышать от неё в ответ поток упрёков. Вот доберусь домой, тогда хоть сковородкой в лоб. Заслужил.
Навстречу шла женщина с мраморным догом на поводке. Пёс, проходя мимо, злобно зарычал и дёрнулся в мою сторону. Он был в наморднике, но я инстинктивно отпрянул и прижался поближе к стене дома. Собака Баскервилей хренова!
— Зальют глаза и шляются, животных нервируют, — заворчала тётка, оттаскивая псину от меня. — Фу, Милорд. Не нюхай его. Пошли.
Милорд. Бррр! Не люблю собак. В детстве ещё как-то испугался и теперь каждый раз вздрагиваю, когда мимо пробегает даже безобидная маленькая шавка. А они, собаки такие, ведь чуют, когда их боятся. Вот и сейчас я стоял ни жив ни мёртв — аккурат под огромным ледяным наростом. Нагрянувшая оттепель в снежном январе украсила крыши сосульками, а городские службы, видимо, ещё не успели сбить опасные ледышки. Заметил я это слишком поздно…
И вот я тут. А где это «тут» — понять сложно. Для этого надо открыть глаза, а мне банально страшно. Но я же мужик. Русский. А русский всегда надеется на «авось». Вот и я понадеялся. Открыл глаза. Розовое! Всё вокруг розовое!
