Тракторист по имени Семён был неопределённого возраста, понятно только, что ему за сорок. Естественно, кепка и спецовка. В кабине уместились Сергей с Евгенией, остальные остались в уазике.
— Здесь же никто не ездит, — заметил тракторист. Уазик шёл следом на привязи, то и дело буксуя в непролазной грязи. — Мы даже знаки кругом ставили. Танки, и те вязнут. Сейчас мимо деревни проедем, а там до дороги километров пять, не больше. С вас причитается.
— Это само собой, — подтвердил Сергей. И слово «километров», с ударением на первое «о», и лицо нового знакомого, сплошь печёная картошка да вечный полевой загар — видно, что не бездельник. — А деревня какая, Ильино?
— Нет, — махнул рукой Семён. — Ильино давно заброшено. С Лукоморья мы.
Сергей и Евгения переглянулись. Однако! Никакого Лукоморья на карте нет. А считается, что спутники видят всё.
— Дуб тоже есть, — продолжал Семён, коротко усмехнувшись. — Приезжие все спрашивают. Старинный, огромный, нигде таких нет. Сами увидите.
— Нам бы к дороге, — напомнила Евгения. Задерживаться, пусть даже ради старинного дуба, решительно нет никакой радости. Да и с отчётами ждут, проедят всё, что можно проесть. Удивительно, что ещё не названивают.
— А всё равно мимо пройдём, — пояснил Семён. — Сами увидите.
* * *
— Обалдеть! — Катерина первой обрела дар речи. Такой восторженной её ещё не видели, остальные невольно переглянулись, да и не обрели, за первые несколько секунд, дар речи.
Дуб действительно был как тот, из сказки. Каким его обычно рисуют. Без кота и прочей сказочной живности, но раскидист, необхватен, и жив — крона зелёная, ни одной сухой ветки. А корни, что местами выглядывали из-под земли, не каждый человек обхватить сможет. Вот это да!
— Смотрите, цепи! — указал Сергей. — Не золото, конечно. А зачем цепи?
Тракторист Семён молча подошёл к дубу, достал нож и поскрёб слегка одно из звеньев. Под чёрно-бурой корой-патиной, или что это было — блеснуло солнечным, жёлтым.
— Сдуреть! — Сергей подошёл поближе и приподнял звено. — Золотое! Или что это? И кто ж эти цепи повесил?
Семён улыбнулся, спрятал нож и развёл руками.
— Всегда так было. Ну мы следим, конечно, чтобы не шалили. Сейчас народ не то, что золото, любую железяку спереть норовит. Ну? Насмотрелись? Я пока за водичкой схожу к бабе Нюре, пить хочу, сил нет.
