– Я знаю. – Она говорила это уже не один раз. Но сейчас эти слова его огорчили. Макс не хотел, чтобы ему напоминали о тех издевательствах – не в тот момент, когда они с Лиззи были столь близки. Он отвел ее руку от шрама, намекая ей, что не стоит его сейчас трогать.
Лиззи выглядела уязвленной. Она явно хотела его успокоить, как множество раз до этого. Но Макс не мог принять ее жест.
Когда он выключил настольную лампу, пытаясь создать более интимную атмосферу, Лиззи спросила:
– Ты уверен, что это не повлияет на нашу дружбу?
– Мы не можем этого допустить, – ответил Макс, хотя изменения уже происходили. Он не мог отрицать, что ему действительно неловко. Но на кон было поставлено больше, чем судьба двух человек. – Мы ведь вместе станем родителями. И должны будем оставаться близки ради Токони.
– Но не настолько близки.
Макс лег на нее, собираясь проложить дорожку поцелуев вниз по ее телу, превращая их неловкую близость в бездумное наслаждение.
– Все будет хорошо, Лиззи.
– Ты обещаешь?
– Да. – Макс провел языком сначала по одной груди, а потом по другой, тщательно изучая каждую. Завтра они сделают все возможное, чтобы восстановить чисто дружеские отношения.
Но сегодня…
Сегодня…
Он двигался неспешно, наслаждаясь вкусом ее кожи. Его язык осторожно потрогал изящный золотой пирсинг в ее пупке. Лиззи проколола пупок, когда они еще учились в школе. Это был ее единственный бунтарский поступок – ну, помимо дружбы с таким ботаником, как он.
– Надо купить тебе рубиновую серьгу и сюда тоже, – сказал Макс. – Или цветной бриллиант, как в сережках, которые ты носила сегодня.
– Не надо.
– Почему?
– Потому что это будет напоминать мне о том, что происходит сейчас.
Черт, она была права. Дарить ей очередное украшение не стоило.
– Ладно, я не буду. Не буду тебе больше ничего покупать. – Тут Макс вспомнил о запонках, которые она подарила ему, и о том, как эти запонки заставили его чувствовать себя настоящим женихом. – Но тогда ты тоже ничего не можешь мне дарить.
Лиззи накрутила на палец прядь его волос.
– Я и не собиралась.
– Отлично. – Макс развел в стороны ее ноги и прижался губами между них, целуя, облизывая и рисуя языком сложные фигуры.
Лиззи ахнула и подняла бедра. Ее взгляд сверкал в приглушенном свете, ясно говоря ему о том, как сильно ей нравится происходящее.
О том, как ей хорошо.
О том, как она не хочет, чтобы это заканчивалось.
Но это закончилось, когда она затряслась и задрожала, снова достигнув пика удовольствия. Макс так и не оторвал от нее своих губ.
