Лиззи осмотрела свой дом. Все было чисто и аккуратно. Декоративные подушки на диване только что взбиты. Стопки журналов на кофейных столиках под правильным углом. В холодильнике дожидалась своего часа тарелка свеженарезанных фруктов и изысканных сыров, а также литровая бутылка любимой газировки ее отца. Сегодня она пригласила его к себе.
– Мне очень не нравится, когда ты такая, – произнес Макс.
Лиззи повернулась к нему. Он зашел, чтобы выразить моральную поддержку, но собирался уйти до прихода отца.
– Я в порядке.
– Ты уверена, что мне не стоит остаться? Мы можем сообщить ему о свадьбе вместе. В конце концов, это за меня ты выходишь замуж.
– Я думаю, мне лучше сделать это самой. – Лиззи не смогла бы притворяться невестой Макса перед отцом в присутствии его самого, учитывая, какой романтичной ей начинала казаться предстоящая свадьба. – К тому же тебе нет смысла тратить энергию на то, чтобы изображать из себя его зятя, если мы все равно собираемся скоро развестись.
– Мы тратим эту энергию на всех остальных. И по крайней мере, твой отец уже меня знает. Никогда не забуду нашу первую встречу.
– Ох, это было ужасно неловко. – Когда они были подростками, Лиззи пригласила Макса к себе на рождественский ужин. Втроем они едва поддерживали косноязычную беседу, сидя за столом на фоне огромной елки, украшенной профессиональным дизайнером. После смерти мамы отец всегда нанимал людей, чтобы украсить дом к Рождеству.
Из‑за этого блестящие игрушки и мигающие огоньки казались Лиззи ненастоящими и лишь подчеркивали ее одиночество.
Даже сейчас она иногда умудрялась затащить Макса на этот ненавистный праздник, лишь бы ей не пришлось страдать одной.
– Да, наши встречи все время выходят неловкими, – согласился Макс. – Ты часто с ним видишься? Раз в год или два?
– Я чувствую себя обязанной проводить с ним Рождество. – Этот праздник стал болезненным ритуалом, который ни один из них так ни разу и не нарушил.
Макс сочувственно посмотрел на нее.
– Ты решила, что будешь делать?
– В смысле просить ли его вести меня к алтарю? – Лиззи тяжело вздохнула. Этот вопрос висел над ней, как начиненное пулями ружье. – У меня до сих пор смешанные чувства. – Смешанные и растрепанные. – Мне немного страшно идти к алтарю одной, и с этой точки зрения было бы хорошо иметь кого‑то рядом. Но мы с отцом никогда не были близки, так что его присутствие, возможно, ничего не изменит.
– Что бы ты ни решила, просто помни, что у алтаря тебя буду ждать я.
