– А развод сразу же после усыновления не покажется подозрительным?
– Мы просто скажем, что ошиблись в своих чувствах и приняли любовь к ребенку за любовь друг к другу. Кроме того, люди увидят, что мы разошлись мирно и остались друзьями, так что никто не станет волноваться.
– Я хочу быть его матерью так же сильно, как ты – его отцом.
Макс склонился в ее сторону так резко, что задние ножки его стула оторвались от пола.
– Тогда давай сделаем это.
– Хорошо. Но каков наш первый шаг?
Макс тоже был неспокоен, судя по тому, как он принялся качаться на стуле.
– Мне кажется, нам надо сперва поговорить с Лозой.
– Ты имеешь в виду, поехать к ней?
– Честно говоря, я бы лучше позвонил. – Стул глухо ударился ножками об пол. – Вообще, мы можем сделать это прямо сегодня, днем.
Лиззи была не готова.
– Дай мне время.
– Зачем?
– Чтобы решить, как нам нужно себя вести.
– Мне легче импровизировать.
– А мне нужно подумать, что я буду говорить. Я не могу просто выдавать первое, что в голову взбредет.
– А я не могу просто реагировать на твои реплики. Это будет звучать неестественно.
Лиззи вздохнула. Макс посмотрел в темное окно.
– Может, мне сделать это одному? Нет необходимости нам обоим ей звонить. А если ты со своим четким сценарием будешь стоять рядом, я только стану сильнее нервничать.
Лиззи задумалась. Лгать Лозе было достаточно неприятно, но лгать вместе – тем более невпопад – возможно, хуже.
– Хорошо, но тогда сейчас поезжай домой и немного отдохни. Если ты начнешь рассказывать о наших якобы великих чувствах и при этом засыпать, шансов у нас будет гораздо меньше.
– Ладно. Только смотри не передумай выходить за меня замуж.
– Не передумаю.
Макс поговорил с Лозой и теперь вернулся в квартиру Лиззи. Они прошли в ее со вкусом обставленное патио со встроенной жаровней для барбекю и переносным баром, и Макс приготовился рассказать ей, как прошла беседа. Но сперва он огляделся, и ему показалось, что комнатные растения здесь стали более тропическими, чем раньше, как будто Лиззи вдохновилась их поездкой в Нулу и садиками возле бунгало, в которых они останавливались. Но сейчас было не время обсуждать ее цветы.
– Кажется, Лоза мне поверила, – сообщил Макс.
– В каком смысле?
– Я рассказал ей все, что планировал, и она вроде бы приняла это за чистую монету. Когда я дошел до той части, где мы якобы влюбились друг в друга, пытаясь найти Токони семью, я чуть не ударился в панику. Упирал на то, как давно мы друг друга знаем, как мы всегда были близки и все такое. Старался, чтобы звучало правдоподобно. – Даже сейчас сердце Макса продолжало бешено колотиться, а кровь стучала в висках от пережитого волнения. – К счастью, мне не пришлось врать о том, как сильно мы хотим усыновить Токони. Это было легко.
