Мальчик снова забрался на сиденье между Лиззи и Максом, раскрыл самодельную тетрадь и стал показывать им картинки, поясняя, чем заняты он и его будущие родители на каждой из них. На первой странице они просто стояли в лучах солнца. На второй – купались в океане. На третьей – шли на обед, собираясь отведать любимые блюда Токони.
Все персонажи сияли нарисованными красным карандашом улыбками, мерцали черными точками глаз и не имели носов.
– Ты очень хорошо рисуешь. – Лиззи не так уж много знала о детском творчестве.
Токони довольно улыбнулся и забрался ей на колени.
– Можешь тоже порисовать, если хочешь, – сказал он.
– Это очень мило с твоей стороны, но мне, наверное, все же не стоит.
– Ничего страшного, если ты плохо рисуешь, – возразил Токони. – Все равно можно.
– Я просто… – Проблема была вовсе не в ее умениях.
Макс легонько толкнул ее плечом, взглядом показывая, чтобы она соглашалась.
– Ладно. Но тогда я сяду за стол. И мне нужны карандаши.
Токони принес ей карандаши, после чего забрался на стул прямо возле ее локтя. Под его пристальным взглядом ей было трудно работать, но она не попросила его подвинуться.
Макс присоединился к ним за столом. Ему‑то рисовать не пришлось, он мог просто сидеть и наслаждаться зрелищем. Лиззи уже пожалела, что не настояла на своем отказе. А вдруг она испортит книжку? Что, если Токони не понравятся ее рисунки?
Лиззи открыла первую страницу: изображение Токони с семьей в солнечный день. Выбрав самый безопасный вариант, оранжевым карандашом она добавила лучей к гигантскому солнцу, отчего то стало казаться ярче.
Токони заулыбался. То, что Макс рассказал ей о мальчике, оказалось правдой – с его лица действительно редко сходила улыбка.
– Еще что‑нибудь, – попросил он.
Лиззи нарисовала траву под ногами у семьи, а потом бросила взгляд на Макса. Тот подмигнул ей, и ее сердце забилось немного быстрее.
Вернувшись к рисунку, Лиззи изобразила среди травы разноцветные пятна цветов и спросила у Токони:
– Как тебе?
– Хорошо. – Он перевернул страницу. – Теперь здесь.
На следующей странице была сцена у океана. Лиззи украсила ее большими волнами и стайкой рыбок и добавила песок и ракушки.
Токони заерзал на стуле и перешел к следующему рисунку, на котором семья отправлялась обедать.
– Пусть мама выглядит как все девочки, – сказал он.
Лиззи задумалась. Она, конечно, не собиралась пририсовывать изображению женские формы или что‑то подобное. Вместо этого она добавила орнамента на платье, а также наделила маму золотой цепочкой и серьгами‑подвесками.
