Их разговор за ужином крутился вокруг политики, бизнеса и общих интересов. У нее было свое дело в Сиэтле, фитнес‑центр под названием «Хай Ти Джим». Он рассказал ей о юридической практике, которую унаследовал, но не уточнял, что имеет репутацию настоящего убийцы в зале суда.
Они рассказывали друг другу о своих друзьях, но он избегал упоминаний родственников. И его заинтересовало то, что и Тиган не упомянула своих. Ни единым словом.
И сейчас, когда она, шурша платьем, вошла в его роскошно обставленную гостиную, он призадумался. Она выглядела настоящей аристократкой, но он знавал множество простых людей, которые с успехом освоили светские манеры, включая его самого. Может ли быть, что ее происхождение было таким же, как и его? Очень отличным от всего этого блеска и великолепия?
О котором лучше было бы забыть.
Но когда она повернулась к нему и улыбнулась… Черт, какая разница? Джейкоб отбросил всякие сомнения, подходя ближе к ней. Значение имел лишь их первый поцелуй. А все остальное, включая иск против «Хантер пабликейшн», могло подождать.
Джейкоб Стоун был совсем не в ее вкусе.
«Я люблю синие глаза», – напомнила она себе.
Живые и глубокие, как океан. Нежные и добрые. Такие, какие были у ее первой любви в колледже.
Глаза мистера Стоуна были янтарно‑золотистыми, и в сочетании с черными как уголь волосами напоминали ей пантеру – завораживающего мускулистого самца. Когда Джейкоб положил электронную карту‑ключ на мраморный столик и направился к ней, она была близка к панике. Он даже двигался как большой кот. Но она ведь предпочитала собак!
Но когда его губы оказались в дюйме от ее губ, по ее телу пробежала дрожь. И она отбросила всякую осторожность. И снова это была не ее обычная реакция. Разве для настоящих чувств, даже для сексуального влечения, не требуется больше времени?
И, словно прочитав ее мысли, он отступил на шаг. Он слегка нахмурил брови, и его золотисто‑янтарные глаза изучающе посмотрели на нее. И снова по ее телу пробежала дрожь предвкушения.
– Тиган? Вы в порядке?
Она взяла себя в руки и пожала плечами.
– Ну, когда в последний раз видела себя в зеркале, я была в порядке.
У него дрогнули губы.
– Вы кажетесь такой… нерешительной.
Она отвела глаза в сторону и глотнула воздуха.
– Я просто осматривалась, – пробормотала она в качестве объяснения.
Комната была отделана итальянским мрамором, повсюду была позолота, а идеально подсвеченные картины на стенах могли висеть в Лувре. Эти излишества напомнили Тиган о доме ее отца после того, как новая жена сделала там ремонт. Он, конечно, был миллиардером, но Тиган не любила излишеств.
