Атаман спрыгнул с коня.
Вот играть на публику он умел отлично. Никон подцепил Алепксеева за воротник мундира, рванул… «счастливчики» генерала пока не ободрали. Да и смысл?
Свое они еще соберут, а этого можно и так привести, чтобы атаман поверил – ему не пустышку подсунули.
- ты пришел на мою землю, как враг. Ты не жалел никого. Ни старого, ни малого. Ты обрек на гибель от голода моих людей. Ты приговорил к смерти целые семьи…
Алексеев почти не слушал.
А потом открыл рот – и цинично блеванул атаману на сапоги.
Злонамеренно. А вы что ожидали после сотрясения мозга? Даже если его там и немного было…
- Ах ты…!!! – пробрало Никона.
Зараза такая!
Всю малину… обблевал! Испортил картину атаману… не сволочь, а?
Даже насчет берез желание улетучилось.
- Повесить его, - бросил Никон, отворачиваясь.
Илья даже не дернулся, когда его поволокли к березе. Да, видно судьба такая была у этого дерева. Сорвали мундир, рванули с шеи цепочку медальона…
- Отдай! – рявкнул Илья.
Анна.
Гошка.
Может, Анна и простит его, когда узнает, что он ушел вслед за сыном.
Рывок вышел такой, что двоих «счастливчиков» разбросало в стороны. Обернулся даже Никон, который брезгливо обтирал сапоги о траву..
- Что там еще?
- Да щас, батька… запляшет! Цацку ему, вишь, жалко! Малахольный…
- Что за цацка?
Как ни крути, чутье у Никона было.
Медальон оказался в его ладони, жалобно пискнула, открываясь, крышечка…
- Оп-па…
Сказал атаман, конечно, не совсем это, или в более крепких выражениях, но не стоит придираться. И кто бы не сказал, увидев под золотыми крышечками две миниатюры.
Мальчишка лет пяти? Это ладно, это понятно. Сын, небось…
А вот второе лицо, которое после выхода газет, в империи не узнал бы только слепой, или слабоумный…
- Императрица? – прищурился Никон.
- Отдай, …! – рявкнул Илья. – Не твое… дело!!!
Никон задумался.
- Не мое? Вот как? А что у нас тут написано?
Ламермурский атаман не знал. Увы. Но переводчика нашел.
- Люблю навеки. Твоя Анна В.
Илья бессильно обвис в руках «счастливчиков». Что он мог сделать? Даже не самоубьешься – не дадут!
- Пока не вешать, - распорядился Никон.- В обоз его, спеленать и стеречь. Чтобы не сбег и не сдох. Надо навести справки.
Интересный ведь медальончик. Чужие лица в таких не таскают, а тут – что?
Любимая?
Любящая, что еще интереснее?
Какие отношения вас, генерал Алексеев, связывают с ее императорским величеством Анной? Это надо выяснить. Всенепременно.
