Он снова замолчал. Я остывал после беготни, драки, воплей и всего такого, и в машине становилось до неуютного холодно. Я поднял стекло, отгородив салон от свежего осеннего воздуха.
– Ну, – произнес он наконец. – Так вы поможете мне?
Я вздохнул:
– Мне и в одной машине-то с вами не полагалось бы находиться. У меня и без того хватает проблем с Белым Советом.
– Ну и дела, чтобы ваши да вас не любили! Поплачьтесь мне в жилетку!
– Смейтесь, смейтесь, – буркнул я. – Как его зовут?
– Артуро Геноса. Он кинопродюсер. Основал новую компанию.
– Он-то сам подозревает что-нибудь такое?
– Вроде бы да. Он, вообще-то, нормальный, но здорово суеверен.
– Почему вам хотелось бы, чтобы он обратился ко мне?
– Ему нужна ваша помощь, Гарри. Если ему не помочь, сомневаюсь, что он доживет до следующей недели.
Я нахмурился:
– Энтропийные проклятия – дело опасное, даже когда они действуют узконаправленно. А тем более когда лупят наудачу, как эти. Пытаясь отразить их, я буду рисковать своей задницей.
– Я для вас тоже рисковал.
С минуту я обдумывал все это.
– Ладно, – сказал я наконец. – Ваша взяла.
– Я, кстати, с вас за это денег не просил.
– Ладно, – повторил я. – Я поговорю с ним. Но никаких гарантий. Только если я возьмусь за дело, вам придется приплатить мне за это – поверх того, на что раскошелится этот ваш Артуро.
– Вот, значит, как вы возвращаете долги.
Я пожал плечами:
– Не хотите – вылезайте из моей машины.
Он покачал головой:
– Идет. Получите вдвойне.
– Нет, – сказал я. – Я не про деньги.
Он выгнул бровь и уставился на меня поверх своих пижонских очков.
– Я хочу знать почему, – продолжал я. – Хочу знать, почему вы мне помогали. Если я возьмусь за дело, вы должны мне об этом рассказать.
– Вы же мне все равно не поверите.
– Я назвал условия. Хотите – принимайте, хотите – нет.
Томас нахмурился, и несколько минут мы ехали молча.
– Хорошо, – сказал он. – Заметано.
– Отлично, – кивнул я. – По рукам?
Пальцы его показались мне ужасно холодными.
