- Захватчики? - я не мог скрыть своего удивления.
- Ну да, - отец кивнул. - Не забывай, что в свое время этот дом был отобран у законного владельца - "в народную собственность". Если честно расставлять все точки над "ё", то мы должны признать, что он был просто ограблен. И мы не знаем, оставили его в живых во время этого ограбления или расстреляли. И мы, по большому счету, перекупили дом у грабителей оказавшись ничем не лучше тех, кто покупает у Чумовых краденые вещи по цене водки, заранее зная, что эти вещи - краденые. Так вот, напоминая нам, насколько он уязвим, дом - или, если хочешь, живущий во всяком пристойном доме домовой - наблюдает за нами, жестко и не собираясь нам льстить. И у меня есть странное чувство, что все это только к лучшему, что в результате все будет так хорошо, как мы и мечтать не смеем. Теперь ты меня понимаешь?
Я молча кивнул. Слова отца чудесным образом меня успокоили, и на сердце стало легко, как никогда, хотя, вроде бы, в речах отца было мало успокаивающего. Он честно предупредил меня о возможных испытаниях и тревогах. Наверно, именно его откровенность и наполнила меня сияющей верой в будущее. Он ничего от меня не скрывал, и мне стало намного лучше просто потому, что он предложил мне, как взрослому, разделить с ним ответственность. Как и отец, с этого момента я просто знал, что все будет в полном порядке!
- Помалкивай обо всем этом, - на всякий случай предупредил меня отец. - Ни единого словечка и маме, ни Ивану Леонидовичу, - он довольно часто называл Ваньку по имени и отчеству, и Ваньке самому нравилось это шутливо уважительное обращение.
- По-моему, у меня ещё есть голова на плечах! - несколько оскорбленно ответил я. - Разумеется, ни в коем случае не годится их пугать. Мы ведь сами со всем справимся, верно?
Отец широко улыбнулся.
- М-да, тебя уже не назовешь желторотым птенцом. Мы все одолеем и победим, если будем держаться вместе!
ГЛАВА 4
БАНДИТ И ПРИЗРАК
- Из-за чего вся буча? - с большим любопытством спросил меня Ванька. Всыпали по первое число? Кто-то настучал на тебя? Нажаловался на что-то?
- Да нет, ничего, - небрежно ответил я. После доверительной беседы с отцом я чуть не на крыльях парил, и у меня не было ни сил ни желания придумывать объяснения, о чем мы так долго беседовали. - Прошло, и можно выкинуть из головы. Что мы теперь будем делать?
Ванька покосился на меня, но ничего не сказал. Он, конечно, решил, что я, говоря словами нашей семейной присказки, "держусь как умеючи ошпаренный рассолом огурчик - знаю, что скоро стану холодным и хрустящим". И он знал, что из меня слова не вытянешь, когда я сам не хочу распространяться, за какие "подвиги" я получил по первое число.
