Похороны состоялись в субботу. В тот день никто не работал. В траурном кортеже шли все видные люди города, пришли даже сторонники Берра, чтобы показать, что они разделяют всеобщее уважение к погибшему государственному деятелю и скорбят вместе со всеми.
Негодование американцев по этому поводу не поддается описанию. Некоторые даже утверждали, что Берр заявился на следующий день после дуэли на какую-то попойку и весело «извинился» перед друзьями за то, что не попал своей жертве прямо в сердце. Конечно же, такого не было и быть не могло, но кто в тот момент стал бы уличать «свидетелей» в клевете…
Также неправдой было и то, что Берр якобы до дуэли три месяца специально упражнялся в стрельбе из пистолета, и что он специально планировал вызов Гамильтона на дуэль.
На самом деле полковник Берр был не слишком опытным стрелком из пистолета. Да, он считал себя правым. Да, он проявил себя бесстрашным и хладнокровным, но большим специалистом в стрельбе он никогда не был.
Тем не менее общество воспылало негодованием против Берра. Как только его ни оскорбляли, какими словами ни называли… Короче говоря, для всех он стал чем-то вроде мстительного демона, утолившего жажду кровью своей невинной жертвы. И, естественно, все требовали возмездия. Было инициировано судебное разбирательство, было выдвинуто обвинение в предумышленном убийстве, генерал Пинкни, вице-президент Цинциннати, заявил, что общество должно решительно бороться с подобной злодейской практикой.
Аарон Берр оставался в Ричмонд-Хилле в течение одиннадцати дней после поединка. Он был совершенно не подготовлен к сложившейся ситуации. В самом деле, дуэли происходили достаточно регулярно, и общественность всегда смотрела на них вполне безразлично. Берр был уверен, что еще накануне поединка он был более популярным и более важным человеком, чем Гамильтон. В конце концов, а кто был вице-президентом? И за кого совсем недавно проголосовало столько людей? Но теперь, когда Гамильтон умер, все изменилось, и для Берра не оставалось ничего иного, кроме как удалиться на некоторое время с политической сцены.
В пятницу он написал своему зятю:
«Вчера генерал Гамильтон умер. Злостные федералисты объединились в своих усилиях взволновать общественное мнение в его пользу и вызвать негодование по отношению к его противнику. Распространяются тысячи абсурдных слухов. Самые невероятные средства пущены в ход, чтобы вызвать волнения, и, надо признать, им все это удалось. Я предпочитаю оставить город на нескольких дней, а может и на несколько недель, но куда я уеду, это пока не решено».
