Ярость и рассвет | страница 5



Гнев успокаивал. Служил напоминанием.

О Шиве.

О лучшей подруге. О ближайшей наперснице.

Шахразада поджала пальцы в расшитых золотыми нитями туфлях и снова расправила плечи. Затем возобновила путь, не сказав ни слова.

Сопровождавшие ее стражники еще раз переглянулись.

Когда процессия достигла массивных двустворчатых дверей, ведущих в тронный зал, сердце Шахразады заколотилось вдвое быстрее, чем обычно. Она сосредоточилась на своей цели, стараясь не обращать внимания на протяжный и зловещий скрип петель.

На противоположной стороне обширного помещения стоял Халид ибн аль-Рашид, халиф Хорасана.

Царь из царей.

Чудовище из кошмаров Шахразады.

С каждым шагом она ощущала все возраставшую ненависть вкупе с кристальной ясностью поставленной цели и не сводила прямого взгляда с врага. Горделивая осанка сильно выделяла халифа среди его свиты. По мере приближения к нему стали заметны и другие детали.

Высокая и подтянутая фигура Халида ибн аль-Рашида выдавала в нем воина. Прямые темные пряди были уложены волосок к волоску, намекая на любовь к порядку даже в мелочах.

Шагнув на возвышение, Шахразада встретилась взглядом с повелителем, отказываясь опускать глаза и проявлять покорность.

Его брови слегка приподнялись, перестав затенять светло-карие глаза, которые в ярком свете блеснули янтарем, словно у тигра. Резкие черты лица привлекли бы внимание любого художника.

Халиф застыл на месте, рассматривая девушку не менее пристально, чем она его.

Его лицо ранило, взгляд пронзал насквозь.

Медленно Халид ибн аль-Рашид протянул руку. Шахразада уже собиралась принять предложенную ладонь, но вспомнила, что следует поклониться.

Ярость кипела, грозя вырваться на поверхность и окрашивая щеки девушки румянцем.

Она снова встретилась взглядом с халифом, и тот моргнул, после чего коротко кивнул.

– Жена.

– Мой повелитель.

«Не обольщайся. Я переживу эту ночь и встречу завтрашний закат, – поклялась себе Шахразада. – И еще столько закатов, сколько потребуется. Чтобы убить тебя».

Единственная

Сокол парил в выцветших полуденных небесах, ловя потоки воздуха и вглядываясь в заросли. При малейшем признаке движения хищная птица складывала крылья и сизо-серой молнией падала на добычу, выставив лапы с острыми когтями.

Вскрикивающая, покрытая шерстью жертва не имела ни малейшего шанса ускользнуть.

Вскоре послышался приближавшийся стук копыт. Взметнув клубы песка, двое всадников остановились на почтительном расстоянии от сокола и его добычи.