Поднос опустился на столик с громким стуком и звяканьем.
Этот звук разбудил Шахразаду. Она резко села, потирая веки, чтобы прогнать остатки сна. На ладонях остались разводы черной сурьмы и золотистого порошка.
– Такая малышка, а учинила такой переполох, – раздался мелодичный голос.
– Что? – переспросила Шахразада и постаралась сфокусировать зрение на его обладателе.
– Я сказала, удивительно, как такая малышка стала причиной такого переполоха, – повторила пышнотелая девушка, примерно ее ровесница.
Затем подошла к изножью кровати и отдернула легкую завесу.
У служанки были светлая кожа и густые волосы медового оттенка, заколотые в греческом стиле на голове. Блестящие голубые глаза, выдававшие уроженку Эгейских островов, были подведены сурьмой с немалым мастерством. Идеальные губки, сложенные в изящную гримаску, были умело подкрашены кармином и воском. Белое льняное одеяние мягкими складками ниспадало по фигуре, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки. Над локтем был застегнут широкий серебряный браслет.
Шахразада отогнала остатки дремотного состояния и напустила на себя вид оскорбленного достоинства.
– Я прекрасно расслышала тебя и в первый раз.
– Тогда зачем переспросили?
– Потому что не знала, кто ты такая и зачем грохочешь здесь ранним утром, разбрасываясь возмутительными заявлениями, – резко бросила Шахразада.
– Кажется, я начинаю понимать, откуда взялся такой переполох, – громко, хрипловато рассмеялась служанка. – Кстати, полдень уже миновал, так что вряд ли можно назвать это ранним утром. – Она подошла к декоративным резным решеткам и раздвинула их. На лицо Шахразады полились лучи дневного солнца, и она сощурилась от яркого света. – Я принесла поднос с едой. Давно пора подкрепиться. Во имя Геры, какая же вы маленькая.
– Не понимаю, какое значение имеет мой рост?
– Потому что заморенное голодом создание не может выжить в сражении, не говоря уже о том, чтобы победить. А я хочу, чтобы вы победили.
– Победила? – переспросила Шахразада с внезапной подозрительностью и подтянула колени к груди.
– Во имя Зевса, какая же вы странная. Да, моя госпожа, я хочу видеть, как вы одержите верх. То есть выживете. Мне не доставляет удовольствия наблюдать, как юных девушек казнят по прихоти нашего загадочного правителя. А вам?
Шахразада несколько секунд вглядывалась в лицо собеседницы, после чего опустила ноги на пол и поднялась с постели.
Следовало быть настороже.
– Нет, мне тоже это не доставляет удовольствия.
