— Будь моя воля, я бы с радостью раздавал их задаром, но Священный Договор стоит больших денег, — продавец, извиняясь, развел могучими руками, — с каждого такого изделия приходится платить большую подать, мы и так почти ничего себе не оставляем.
— Кажется, я начинаю понимать, откуда берутся деньги в церковной кассе, — пробормотал Чак.
— Зачем же вы тогда этим занимаетесь, если никакой выгоды не получаете? — продолжил любопытствовать Шимаэл.
— Не все измеряется деньгами. Заслужить милость Сиарны — огромная честь, и тот, кто ее удостоился, должен каждодневным трудом подтверждать свое право на нее. Кроме того, собранные деньги помогают Служителям Госпожи нашей делать мир лучше. На наши налоги, например, была проложена прямая дорога от Келчега через горы на север, к заливу Улон-Герг. Своими силами мы с этой задачей никогда бы не справились.
— Я понимаю, — Шимаэл покачал головой, — извини, если чем обидел.
— Ха! Я бы скорее обиделся, если бы ты даже не попытался поторговаться! — могучая ладонь хлопнула пилота по плечу с такой силой, что тот даже поперхнулся. — Ну как, берешь?
— Я бы охотно, но такой суммы у меня с собой нет. Разве мог я предполагать, что забреду к вам?
— Жаль, — здоровяк разочаровано вздохнул, — но теперь ты знаешь сюда дорогу! Возвращайся, будем рады видеть тебя снова. Тем более, если будешь с деньгами.
Шимаэл вернулся в торговый зал и повернулся к продавцу, будто что-то вспомнив.
— Я боюсь показаться чересчур назойливым, но, если такое возможно, я хотел бы хоть одним глазком взглянуть на то, как создаются подобные шедевры, — он умоляюще улыбнулся. — Мне интересны все случаи, когда люди получают Благословение Сиарны. Это так… волнительно! Или это ваш секрет?
— Что ты! Милость нашей Госпожи не может быть секретом. Но лучше спросить у Даргана, нашего мастера. На производстве всем командует он. Идем, я провожу тебя.
Они вышли из магазина и направились к одному из корпусов, из которого доносились лязг и дребезг истязаемого металла. Здесь Шимаэла буквально окатило густым запахом раскаленного железа вперемешку с угольной гарью. Его спутник велел подождать у входа, а сам отправился искать мастера.
— Шим! Шим! — ожил вдруг наушник, — босс срочно требует меня к себе. У него очередное идееизвержение, так что я временно буду недоступен.
— Понял, — ответил Шимаэл. В таком грохоте его все равно никто бы не услышал.
— Я поставил сигнал на запись, потом просмотрю. А ты постарайся разнюхать все, что только можно, да и то, что нельзя, тоже.
