«Опять ночной джигит? — Лев встал. Закурил, глядя в окно. — Я наблюдатель. Хватит с меня действий».
Похоже, весь дом сейчас замер. Сколько людей сейчас слушают это, за окнами. Но этих слушателей никто может не бояться, они так быстро забывают то, что слышат. Для них происходящее вроде радио, еще и плохого. Только он Лев все видит. Он зритель, да еще и с балконом. Во всей общаге было только три балкона, здесь, на третьем этаже и один из них его. Лев вышел на него. Как хорошо видно, будто в театре, с ложи осветителя.
Джигит в хорошо заметных белых брюках крепко держал за руку невысокую девчонку. Что-то злобно выговаривал ей, ударил еще раз. Та рвалась, твердила что-то умоляющее. А вот они замерли. Ночной джигит скрутил девчонку, зажав ей рот. Во двор кто-то вошел. Трое.
— Здесь он, — негромко послышалось рядом, почти под окном.
— Я слышал, джентльмены, что люди произошли от обезьян, — заговорил один. — Но некоторые не до конца. И один здесь спрятался. Молчит, значит согласен.
— Тихий паренек, — добавил другой.
— Голупь мирный. Цыпленок жареный.
В ответ раздалось что-то вроде клекота, а потом послышался возмущенный голос:
— Кто голубь, кто жареный? — В центр двора выходил этот, в белых штанах. — Да я вас сейчас всех троих!..
Дальше пошел бессвязный мат.
— Залпом! — неожиданно сказал один из этих троих.
Раздался странный звук, будто что-то очень громко треснуло. И так неожиданно, внезапно между ним и приближающимся ночным джигитом вспыхнула молния. Джигит дико вскрикнул. Забился, весь в синем пламени, будто дьявол, поднявшийся из земли. В свете вспыхнувшего электричества особенно отчетливо стало видно лицо девчонки с открытым ртом. Совсем молодая, лет шестнадцати. И что ее тянет по ночам в эти клубы?
— Залпом я говорил! — крикнул один из троих.
Другой, стоящий рядом с ним, отбежал в сторону, протянул руку с большой коробкой. Каким-то непонятным аккумулятором, как понял Лев. Оттуда тоже ударила изогнутая струя электрического разряда.
Того, в белых штанах окружил адский огонь. Горящий упал, корчась. Потом электричество как будто иссякло. Пахло паленым мясом.
— Как я выражался, джентльмены, точно, оказался жареным цыпленком. Догадался я, — раздался внизу голос. Кто-то подошел, разглядывая скрюченную фигуру. — Обратите внимания, сделали ему башку назад. Насовсем.
— Шею свернуло. Сдулся цунареф, откукарекался.
«Ну вот, убили кого-то на моих глазах», — подумал Лев.
Он слышал голоса совсем рядом, прямо под окном. Слышно было даже сопение, шмыганье.
