— Уже звоню, — недовольно отозвался Кукук. — Эй, что у вас?
— Стоим, курим, — послышалось в тишине. — Когда эта балерина подойдет?
— Где хоть курите? — с таким необычным для него бешенством прошипел Кукук. — В какой беседке хоть?
Леон вытолкнул торчащего у калитки наружу:
— Выходите все!
Лев увидел голый двор, а дальше, между домами — маленький сквер перед кулинарным училищем. Одиноко стоящую там статую гипсовой девушки, геометрически правильные заросли кустов.
Потом, так внезапно! услышал крик Мессалины. Во дворе, откуда-то, не то из-за деревьев, не то прямо из стены дома появилась тень. Куда-то рванулся кто-то в плаще с капюшоном. Лев успел увидеть блеснувший в его руке нож. Опять женский крик. Откуда-то возникла Мессалина, она бежала мимо мусорных баков, кажется, обратно к котельной. Из ее спины торчал нож. Послышались крики, свист, раздался выстрел, еще один. Отовсюду появлялись, сбегали рыцари. Совсем внезапно заревел двигатель машины. А вот она, с незажженными фарами, бешено мчащаяся по пешеходной дорожке во дворе. Кто-то выбежал на тротуар и стрелял вслед. Лев тоже бежал к машине, наперерез. Двигатель завывал, будто машина неслась по скоростному шоссе, вот промчалась мимо, удалось увидеть только темную круглую голову за стеклом. Все! Было слышно, как вдалеке это авто свернуло несколько раз во дворах, вырвалось, и, изо всех сил набирая скорость, рвануло по улице. Исчезло. Вспомнилось, что подобное произошло недавно — ну да, когда он пытался схватить вампира.
Шнайдер окружил посреди двора.
+— Еле поймали! — послышалось там. Божко схватил Шнайдер за плечо и с силой вырвал нож из ее спины.
— И вы обещали меня защитить. Защитили, козлы комолые!
— Ничего, мы выдадим вам самый повышенный гонорар! — с преувеличенной учтивостью произнес Божко.
Кто-то протянул Мессалине фляжку с водкой. Было слышно, как по-настоящему стучат ее зубы об алюминий. Вот, наконец, оторвалась.
— Это ожерелье для гарнитура уже успели изготовить, — Божко даже кажется немного поклонился. Он держал довольно большую на вид бархатную коробку, черную, почти невидимую в темноте. Открыл, внутри что-то блестело. — Это лучший повод, чтоб вручить его столь прекрасной даме. Невзирая на то, что он едва не стал трагическим. Извольте!
Балерина отбросила коробку в сторону, приложила ожерелье к груди.
— Я думала, что внутри меня страха нет, — произнесла она. — Ошибалась. Не ожидала, что это так жутко.
— Из чего вы хоть стреляли? — слышался недалеко в стороне голос Кукука. — Из травмопистолетов? Хорошо, что хоть друг друга не пристрелили.
