— Наверное, — ответил Шелестов и отодвинул от себя рюмку. — Только я совсем не помню Войну.
— Пытаешься забыть?
— Не могу вспомнить. У меня амнезия… И вообще, я просто хочу отдохнуть где-нибудь в Подмосковье. Спасибо за коньяк. Я пойду.
Шелестов встал.
— Подожди, не кипятись! — Стас, дожевывая, забрался на стул и снял с полки несколько пухлых папок. — Отдохнешь так, что потом спасибо мне скажешь! Я исследовал альпинистов, подводников, полярников во время их отпусков. Они отдыхали, а я проводил свои исследования. Мы с тобой поедем в Крым…
— В Крым мне нельзя, — ответил Шелестов. Он вдруг почувствовал головокружение — то ли от выпитого коньяка, то ли от усталости и раздражения. — Я дал подписку о невыезде. До свидания.
— Да сядь ты! — вспылил Стас. — Тебе что, шьют дело? Хулиганство? Вымогательство?
— Нет, не вымогательство, — ответил Шелестов и, как бы желая подкрепить свои словами веским аргументом, выудил из кармана смятый пропуск в прокуратуру. — Вот, смотри. Следователь Некрасов, кабинет сто восьмой… В общем, извини… У меня что-то башка разболелась…
Он сделал шаг, ухватился за дверную ручку, и тотчас ему показалось, что дверь резко распахнулась и ударила его по лбу…
Первое, что увидел Шелестов, когда открыл глаза — собственное отражение, выпуклое, словно воздушный шарик, и оно было бы смешным, если бы принадлежало кому-то другому. Шелестов протер глаза и только потом понял, что отражается в толстых, чуть затемненных очках доктора Козырева, который склонился над ним и выпятил губы, как если бы любовался сгоревшей пиццей.
— С возвращением, — хмуро произнес он и взялся за запястье Шелестова, чтобы сосчитать пульс. — Часто у тебя обмороки?
— Это не обморок. Это на меня твой коньяк так подействовал, — ответил Шелестов. Он с удивлением обнаружил, что лежит на диване, под пледом, а сквозь штору пробивается медовый солнечный свет. — Который час?
— Уже утро.
— Это я столько был в отключке?!!
— Я сделал тебе укол нитразепама. Соображаешь нормально?
Пес лежал на полу рядом и делал вид, что дремлет. Солнечные лучи скользили по лицу Шелестова, от легкого сквозняка колыхались шторы.
— У нас сегодня уйма всяких дел, — как ни в чем ни бывало, сказал Стас, собирая расставленные на журнальном столике флакончики с лекарствами. Потом он поднес к лицу Шелестова фотографию. — Посмотри на этот снимок внимательно. Шелестов недолго рассматривал фотографию в рамке. Стас в белой докторской шапочке и фонендоскопом на шее сидел на стуле, а сзади него — тоже в белом халате — миловидная девушка. Ее лицо показалось Шелестову знакомым.
