. Читал он и роман Д.А. Фурманова «Чапаев»
[189]. Книги были написаны в 1920-е гг. и, всего вероятнее, тогда же Хрущевым прочитаны. Мотивом к их прочтению могли стать описываемые события и деятели Гражданской войны, хорошо известные Никите Сергеевичу. В составе 9-й Кубанской армии, чей боевой путь описал Серафимович, Хрущев воевал. В ее политотделе, под началом комиссара Фурманова, он работал.
Отдельно стоит отметить рассказ В.К. Винниченко «Талисман», написанный еще в 1913 г. Его читали и Хрущев, и Каганович[190]. Возможно даже под влиянием Кагановича Никита Сергеевич прочитал это произведение. Обоим запомнился главный герой рассказа – тюремный староста еврей Пиня и его ответственное отношение к своей выборной должности. Именно с образом Пини ассоциировал себя Хрущев[191], вспоминая позднее о собственной работе секретарем партячейки московской Промакадемии.
Правда, если на книгу и удавалось найти время, не факт, что Никите Сергеевичу хватало терпения дочитать ее до конца. «Если хорошая книга, с удовольствием прочтешь – признавался в 1948 г. украинским деятелям культуры Хрущев – но вот произведение, которое критикуют, ты должен прочитать. Ты его в горло сунешь, а оно из горла. Ты себя насилуешь, а оно рвоту вызывает»[192]. Одна из таких книг, с которой требовалось ознакомиться по долгу службы, запомнилась ему надолго: «Помню, как-то нам была роздана в переводе книга Гитлера “Моя борьба”. Я тоже получил ее. Не помню, сколько страниц прочел, но осилить целиком не смог морально, хотя сейчас жалею о том. Я не мог тогда ее читать, потому что меня буквально выворачивало; не мог спокойно смотреть на такие бредни, мне стало противно, не хватило терпения, и я ее бросил, не дочитавши» [193].
Вспоминая работу в Москве 1930-х гг., Хрущев признавался, как медленно ему удавалось перестраиваться под столичные стандарты: «Я еще не порвал мысленно связь со своей былой профессией, считал, что партийная работа – выборная и что в любое время могу быть неизбранным, а тогда вернусь к основной своей деятельности – слесаря. Но постепенно я превращался в профессионального общественного и партийного работника»[194]. Высшее партийное руководство видело эти старания и изменения. Осенью 1936 г. Хрущева включили в число лекторов по курсу партийного строительства элитной Высшей школы парторганизаторов при ЦК ВКП(б)[195]. А в 1938 г. не кто иной, как Сталин вынес свой вердикт Хрущеву. На одном из совещаний вождь заявил: «Ни один класс не может удержать власть и руководить государством, если он не сумеет создать своей собственной интеллигенции, то есть людей, которые отошли от физического труда и живут умственным трудом». А затем привел неожиданный пример: «Товарищ Хрущев думает, что он до сих пор остается рабочим, а между тем он интеллигент
