– Ладно.
Когда мама ушла, Освальд заглянул под кровать. Порча до сих пор сидела там, свернувшись клубочком; она словно пыталась стать как можно меньше и незаметнее, её глаза были огромными и перепуганными.
– Всё хорошо, Порча, – сказал Освальд, сунул руку под кровать и пошевелил пальцами. – Мама говорит, что здесь безопасно. Можешь выходить.
Кошка не двинулась.
Освальд лёг в кровать, но не засыпал. Если мама сказала, что папа дома и с ним всё хорошо, значит, это должно быть правдой. Зачем ей врать?
Но Освальд знал, что́ видел.
Он видел жёлтую жуть, как он стал её называть. Жёлтая жуть утащила папу в бассейн с шариками. Он видел, как жёлтая жуть вылезла из бассейна, чувствовал, как она схватила его за руку, сидел рядом с ней в машине, пока она везла его домой.
Или нет? Если мама сказала, что папа дома и с ним всё хорошо, значит, так и должно быть. Освальд доверял маме. Но если с папой всё хорошо, получается, что Освальду показалось. А это значит, что Освальд сходит с ума.
Спал той ночью Освальд плохо, периодически просыпаясь; окончательно он проснулся, почувствовав запах жареной свинины и слоёных пирожков. В животе заурчало – вчера он даже не поужинал.
Всё казалось нормальным. Может быть, стоит отнестись ко вчерашнему дню как к плохому сну и попробовать просто жить дальше? Новый учебный год, новое начало.
Он зашёл в уборную, потом добрался до кухни.
– Тебе лучше? – спросила мама. Вот она – с хвостиком, в пушистом розовом халате, готовит завтрак, как обычно.
Освальд почему-то почувствовал невероятное облегчение.
– Ага, – сказал он. – Я на самом деле очень голоден.
– Ну, вот это я могу исправить, – сказала мама. Она поставила перед ним тарелку с двумя слойками с ветчиной и налила стакан апельсинового сока.
Освальд съел первый пирожок буквально мгновенно.
В кухню вошла жёлтая жуть и села напротив него за стол.
– Э-э-э… мам?
Сердце Освальда колотилось словно отбойный молоток. Пирожок едва не попросился обратно.
– Что такое, милый?
Она стояла к ним спиной, возясь с кофеваркой.
– Где папа?
Она повернулась, держа в руках кофейник.
– Освальд, папа сидит напротив тебя! Если это какая-то сложная шутка, заканчивай – она больше не смешная.
Она налила себе чашку кофе и поставила её перед жёлтой жутью, которая смотрела прямо перед собой с неизменной улыбкой на лице.
Освальд понял, что тут ничего не добиться. То ли он сошёл с ума, то ли мама.
– Ладно, я понял. Прекращаю. Извини. Я пойду собираться в школу.
