Пациент приподнялся на локте.
- Я? Я чуть не сломал вам шею?
Аналитик, изображая исключительное недовольство, отвернулся и буркнул:
- Конечно, вы. Теперь уж можно признаться: транс тут не при чём. Вы отождествили себя с бессознательной силой под видом Афины и съездили мне так, что я с трудом сдержался и не дал вам сдачи. Я, понятное дело, не хотел вас смущать и правду скрыл, но раз вы пошли на попятный, то...
Как ни странно, сообщение аналитика вернуло Богданова к жизни. Он сел.
- То есть... поклянитесь жизнью!
- Клянитесь сами, если вам нравится, а я не буду. Клятвы предрассудок, я оперирую научными фактами, которые установлены опытным путём.
Богданов покраснел и замолчал надолго. Врачеватель, ощущая себя победителем, разместился в кресле, скрестил на груди руки и уставился в окно. Он восседал с неприступным видом, разрешая бестолковому Богданову раскаяться.
Тот, наевшись поедом собственной сущности, гнилой и незрелой сразу, в конце концов робко обратился к аналитику:
- Можно задать вопрос?
Аналитик, не оборачиваясь, свысока уточнил:
- Один?
Уничтоженный Богданов кивнул, одновременно сглатывая слюну.
- Задайте,- бросил аналитик равнодушно.
- У меня сложилось впечатление,- взволнованно заговорил клиент,- что Персей тупеет не по дням, а по часам. В отличие от меня. То, что я помню после сеанса, становится с каждым разом всё более живым. А тот, несмотря на ваши попытки лечить его вместе со мной, остаётся непрошибаемым.
Богданов, полный надежд на прощение, вскинул глаза на собеседника. Аналитик ненадолго задумался, потом просветлел и - уже, увлечённый, оживляясь - пустился объяснять:
- Думаю, что ответ здесь простой. Ведь у Персея очень ограниченные способности к саморазвитию, поскольку он существует не самостоятельно, а лишь в качестве удобного вместилища для примитивных пластов вашего сознания. Вы снова забываете, что Персея нет и никогда не было, есть только миф между прошлым и будущим, которым пользуются все, кому не лень - всё, короче говоря, человечество. Психологическая основа человечества едина. Вам повезло добраться до глубинного, неподатливого слоя. Персей, символизируя этот слой, расти не может, он замкнут в своей окаменелой форме. Возможно, это прозвучит парадоксально, но он, хотя миф об этом молчит, тоже является жертвой Медузы: Персей окаменел, будучи близок к первородному праокеану. Он больше, чем вы, человек сознательный и современный, зависим от чар его мутных вод, в которые, конечно, не раз заглядывал вольно или невольно, а потому и лишился способности что-либо в себе изменить. И жив остался только благодаря собственной трусости - вместо того, чтобы смело взглянуть в глаза неистовой первопричине, он, прячась за щит, отрубил ей голову, то есть - убил, подавил, вытеснил, загнал в подсознание и с этим жил дальше, обречённый на прежнюю беспросветную слепоту.
