В открытые окна машины то и дело врывались смрад и терпкие запахи. Вот молочно-белые клубы дыма стелются, спускаясь вниз по стенкам высокой трубы. Крыши ближайших домов и почва покрыты беловатым налетом. А из двух соседних заводских труб чадит ядовито-желтый дым. Рядом взвиваются в небо огромные факелы колеблющегося пламени, расточая приторный запах, напоминающий запах жженной кости и серы. Вероятно, поэтому тут так чахлы деревья. Поражает, как в подобной атмосфере могут жить люди.
Мы плотно закрываем окна машины и увеличиваем скорость, чтобы побыстрее проскочить через зону зловония.
Широкое, без единой щербинки бетонированное шоссе не имеет пересечений до самого Вашингтона. Впереди то и дело появляются надземные арки и подземные туннели для машин, но мы минуем их с быстротой, стирающей всякие детали.
Мелькают указатели населенных пунктов, щиты разноцветных реклам, пункты для ремонта и заправки легковых автомобилей, закусочные, мотели.
Голос диктора сообщает по радио через каждый час температуру воздуха, его влажность, последние новости. Артисты поют какие-то песенки, разыгрывают веселые сценки; все это перемешивается с рекламными объявлениями.
Вдруг нашу машину останавливает дорожный чиновник. Он предлагает оплатить стоимость проезда по шоссе. Платим полтора доллара и едем дальше. Виднеется мост. Тут надо заплатить всего 50 центов. Вскоре мы минуем Филадельфию и такой же шумный, озаренный огнями Балтимор и выезжаем снова на шоссе.
По обеим сторонам дороги пашни, огороженные фермерские участки, леса. Глядя на темно-зеленый лесной ершик, кое-где с плешинками и с красноватыми пятнами американского клена, мы в полной уверенности, что до Вашингтона еще далеко, ведь это большой город, и приближение к нему, нам казалось, должно чувствоваться издалека.
Но вскоре по обеим сторонам шоссе в свете автомобильных фар мы различаем плотные ряды 1-2-этажных коттеджей, увеличивается количество рекламных стендов, вдалеке под черным куполом неба, усеянного мириадами золотых точек, появляется тусклое городское зарево.
А вот уже настоящие городские улицы. Вдоль тротуаров цепочки машин. Проносятся освещенные витрины магазинов. Пешеходов почти нет, движение слабое. На наших глазах какой-то экономный торговец гасит рекламу в окне своего магазина. Встречаются целые блоки светлосерых зданий-коробок с черными, безжизненными окнами. Должно быть, это учреждения, впавшие в ночное оцепенение.
Но вот за поворотом на черном фоне небосклона мы видим белые очертания подсвечиваемого купола Капитолия, и нам становится ясно, что мы в центре Вашингтона.
