За последнее время негры все глубже осознают свое бесправие, учащаются их открытые выступления против расовой дискриминации.
«Это Нью-Йорк, а не Литтл Рок» — гласит надпись на плакате в руках матерей негритянок, пикетирующих Городское управление в знак протеста против дискриминации негритянских детей.
«Долой колониальный гнет», — скандируют американские негры с галереи зала заседания Генеральной Ассамблеи, демонстрируя свою солидарность с борющейся Африкой.
Эта борьба вселяет и в них надежду на скорейшее освобождение от бесправия и нищеты.
Из Гарлема возвращаемся в метро. Нью-йоркское метро во всех отношениях уступает московскому. В метро нет таких, как у нас, похожих на сказочные дворцы просторных вестибюлей со сверкающими люстрами и мозаичными панно. В нем не найдешь мраморных колонн, цветных витражей, там нет подземных залов, сверкающих той идеальной чистотой, которая не позволяет пассажиру бросить на пол использованный билет.
У прохода на перрон стоят четыре столбика с вращающимися на них крестовинами. Однократный поворот крестовины пропускает в одну сторону одного пассажира, опустившего в прорезь автомата жетон. Жетон можно приобрести в кассе за 15 центов.
В метро низкие потолки, узкие платформы, крутые входные лестницы, слабое освещение и грязь. Все это неприятно поражает нас уже с первых шагов.
«Сабвей» принадлежит частным компаниям, экономящим деньги даже на уборке помещений. Поэтому полы и даже рельсовые пути замусорены до предела обрывками бумаги, окурками, картонными стаканчиками из-под кока-колы и мороженого. На перронах, где и без того тесно, возле колонн, поддерживающих потолок, расставлены самые разнообразные автоматы. За опущенные центы машины выбрасывают пачку жевательной резинки, конфеты, авторучку, бумажные салфетки, наливают в стаканчик холодный напиток или горячий кофе.
Особенно шумно и многолюдно в подземных залах, где соединяется несколько линий метро. При помощи указателей и одноцветных лампочек, висящих гирляндами на низком потолке, можно определить сложный путь пересадки на другую станцию. 6 часов вечера — час пик.
Как и утром до работы, невероятная толчея и давка. Люди торопливо кидаются к вагонам, оттирая друг друга от дверей. Слышатся крики, протестующие возгласы… В это время проявляют большую расторопность рослые мужчины, служащие метро, работа которых состоит в том, чтобы втиснуть в незакрывшиеся двери висящих людей.
