Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)
Напишу несколько слов о трех известных старцах, хотя и не могу похвалиться близким знакомством с ними: с кем-то общался лишь накоротке, кого-то наблюдал издалека. А оком-то знаю по плодам их деятельности, по рассказам духовных чад и оппонентов – и все это, между прочим, есть лучшее свидетельство о духовнике.
Отца Иоанна я впервые встретил в Псково-Печерском монастыре еще в начале 80-х годов. Светлый, улыбающийся, буквально летающий по обители – он по тем временам некоторыми и не считался за старца. Ведь «настоящий» старец должен быть, по мнению многих, угрюмым и мрачным, должен «жечь взором»… Именно к таким иногда и стремятся больше всего, именно таких и ценят. Но отец Иоанн был другим – но не менее строгим, не менее убежденным в правоте того, что открыл ему Бог.
Мягкость его была внешней. Он мог обнять тебя, погладить по голове, улыбнуться – и в то же время сказать что-то совершенно неприемлемое для привычной «мирской» жизни. Некоторые жители обеих столиц, стремившиеся к «доброму», либеральному старцу – около него долго не задерживались. Может быть, их и не нужно было обнадеживать улыбкой, создавая ложный шанс для их образа жизни и их взглядов, далеких от истинного христианства.
А вот большинство духовных чад отца Иоанна отразили его радость жизни, ликование о Боге – и его строгость в Православии. И готовы, например, повторять его слова, сказанные по поводу некоторых «христианских» общин: «Насчет сектантов не обольщайтесь: все прекрасно, кроме спасения души, да и так ли прекрасно»?
Архимандрит Наум (Байбородин)
Этот всероссийский старец, недавно скончавшийся, как раз внушал священный ужас. Для того, чтобы к нему попасть, люди выстаивали длинные очереди – и удостаивались очень краткой беседы, во время которой судьба человека могла круто измениться. Отец Наум был способен сразу же – и неожиданно – благословить на монашество или на брак. Или на смену работы. Или на переселение в какой-нибудь отдаленный край. Собственно, отца Наума и некоторых священников – его последователей – мы с нынешним владыкой Иларионом вспоминали, когда готовили постановление Синода о духовничестве.
«Наум синрикё» – так, с горькой иронией, некоторые священники называют созданную архимандритом «духовную систему». Возражения старцу в ней были немыслимы. Как и апелляции к кому-либо – хоть к тому же Синоду. Обычно человеку внушалась мысль, что все беды у него от блудной страсти, которая всячески смаковалась на исповеди. Избавиться от нее, понятное дело, нельзя было без наставлений старца и его благословений.
