— Хорошо мыслишь! — улыбнулся мой непробиваемый. — И о чем же это говорит?
— Ну, и о чем?
— А о том, что наблюдающееся излучение — лишь побочный продукт какой-то другой реакции, которая поглощает остальную энергию. Идет процесс образования какой-то новой субстанции, о коей нам пока ничего не известно.
— Или же энергия уходит в какую-нибудь малюсенькую, но прожорливую «черную дырочку»…
— Да, — посмотрел он на меня, — нельзя отрицать и этой возможности. Но тогда надо объяснить, почему эта «дырочка» поглощает только твою энергию, а не засасывает в себя все вокруг.
— Слишком малюсенькая… Пропускная способность не позволяет. Или, может быть, не на любую энергию настроена, а только на конкретные длины волн.
— Может быть… Но в любом случае идет процесс образования чего-то, некой высокоэнергетичной структуры, либо включенной в систему этого мира, либо сколлапсировавшей и потому не вступающей в реакции с окружающим миром. Но это не значит, что оно не мир внутри себя…
— Тебе-то что до мира внутри себя? — усмехнулась я грустно. — Коллапс и есть смерть… Из «черной дыры» возврата нет.
— Но попасть в нее можно! И значит, даже в этом самом мрачном случае я смогу последовать за тобой и найти тебя.
— И встретится электрон с позитроном, и сольются в объятии, и родится у них квант излучения… Красивая сказка. Да и та возможна, если на всех одна «черная дыра», а не у каждого своя…
— Ну, и пессимистка же ты!
— Нет, милый, я — реалистка.
— Твоя мрачная идея слишком экзотична. Коллапсар, конечно, звучит красиво, но он соотносится со звездными массами, а то и с галактическими. И нет пока никаких оснований распространять этот эффект на микромир.
— Что вверху, то и внизу, — процитировала я известную древнюю аксиому. — Может быть, мы тоже галактики для какого-нибудь микромира.
— Я ученый, а не поэт, — вздохнул мой самокритичный. — Наверное, это мой недостаток, но он помогает мне жить среди реальных фактов и правдоподобных гипотез. Все остальное — либо поэтические фантазии, либо бред. Для меня, увы, эти вещи часто неразличимы. Мне кажется, что моя гипотеза более правдоподобна.
— И в чем же она состоит?
— В том, что процесс уменьшения есть процесс трансформации одного объекта этого мира в другой, принадлежащий этому же миру. Мы ничего не знаем о других мирах, и нет необходимости привлекать их для построения гипотез… Этот новый объект миниатюрен и высокоэнергетичен. Видимо, логично предположить, что покой ему противопоказан.
