Надо бы отойти, мало ли, может, у него как раз период обострения. Жизнь, конечно, гумус, но прощаться с ней я пока не готова.
Но тут он отдёрнул руку и разозлился. Отшатнулся, шагнул назад и сквозь зубы прошипел:
— У тебя лицо мадонны, а я, я… — Его взгляд заметался по чердаку, как белка в клетке. — Я не могу написать даже ромашку!
Потом он размахнулся и рукой сбил мольберт на пол. Какой раздался грохот! В тишине чердака будто бомба взорвалась. Парень же развернулся и быстро пошёл прочь, громко стуча о пол ботинками. Хлопнул дверью.
Шаги ещё некоторое время звучали — он спускался по лестнице. Потом затихли.
А… оказывается, сердце колотилось как бешенное. С тех самых пор, как я вошла сюда и увидела, что на чердаке не одна. И только сейчас стало успокаиваться.
Если прикинуть, я всё-таки нашла на здешнем чердаке что-то… не знаю, как описать. Нашла секрет? Тайный предмет? Старинный клад? Хм.
И что от клада осталось, кроме ощущения, будто произошло нечто важное? Смутное неосознанное подозрение, что интуиция сработала и проорала, а я не услышала. Вот прямо здесь и сейчас случилось нечто, что перевернёт всю жизнь, случилось — а я не заметила.
Ерунда какая-то.
Ладно, забыли, пора к собственным делам возвращаться.
Я быстро спустилась по лестнице, пробежала по коридору и вошла к художественный класс.
— Опоздавших не пускаю, — сварливо заявила та самая женщина в клетчатом платье.
— Простите, пожалуйста. — Пришлось кроме улыбки добавить во взгляд дебелизма. — Меня задержали в администрации, какая-то путаница с документами. И велели не пропускать кружок.
Немного вранья поможет принять некоторым правильное решение. Одно дело — не пустить злостную прогульщицу, которой всё фиолетово и совсем другое — жаждущую знаний ученицу, которую задержало начальство, по важным, понятное дело, делам.
Расчёт как всегда был верным — начальству лучше знать, что делать и сориться с ним никому неохота.
— Ладно, — нехотя ответила преподавательница. — Я Таисия Павловна. Садись где-нибудь. Вон в коробке возьми карандаш и ластик, если там ещё остались, бумагу держи.
Она протянула мне большой лист для акварели. Светка уже призывно махала рукой. Свободных мест было множество, но я протолкалась среди неудобно расставленных мольбертов к самой стене — Светка всегда любила галёрку.
— Рисуй вазу по этому примеру, — скучающе сказала преподавательница, ткнув пальцем в большой плакат, на котором были изображены этапы рисунка вазы. Вначале как набор геометрических фигур, после уточнённая, после с тенями и в конце концов шикарная ваза, больше похожая на фотографию.
