Воцарилось молчание. Наташка почему-то не смогла ничего сказать. Перед глазами висел в воздухе эльф, как его рисовали в детских книжках — тонкий, с улыбкой до ушей, с выбивающимися из-под шапки-колокольчика кудряшками и от спины стрелами — острые, длинные стрекозиные крылья.
— Конечно, это просто зачаток легенды, — снисходительно продолжила Галина Сергеевна. — Но по какой-то причине слухи возникли, а на пустом месте они не появляются. У нас решили, что это дети, рожденные без пигмента. Альбиносы. Или какое-то другое отклонение, отчего кожа под светом кажется жемчужной, создает видимость блеска. Если Комитет по нацздоровью решит, что в появлении неполноценных детей виноват образ жизни аквелей, то будут рассматривать необходимость прикрыть их организацию. Но это все в воздухе висит, конечно… Так быстро подобные отклонения не проявляются. Для этого нужны промежутки времени длиною в века.
В дальнейшем разговоре Наташка не участвовала. Гудела голова, полная яростных, красочных картинок. Не в силах от них отрешиться, Наташка смотрела в свое отражение на стекле и видела, как в глазах плещутся крошечные сумасшедшие насекомые, формой отдаленно напоминающие людей.
И даже слышала хрустальный смех…
Потом маршрутка остановилась.
Раздался скрип, похоже, открывались очередные ворота. Маршрутка проехала еще несколько метров и остановилась совсем. Мотор заглох. Закрылись ворота, а после отъехала дверца, являя собранного Карла со спутанной бородой.
— Приехали. Берите вещи и идите за мной.
На заднем сидении всхрапнула толстуха, а после села, с трудом продирая мутные глаза. Наташка наклонилась за сумкой.
Гараж, в котором они оказались, был рассчитан на несколько машин, но сейчас пустовал, кроме маршрутки здесь валялись только какие-то коробки в углу. Все гуськом поплелись за Карлом, отперевшим дверь в стене, и переступив порог, Наташка попала в подобие странного храма — круглое помещение, пол широкими ступеньками спускается к центру, который вместе с нижними ступенями залит водой. И везде — скульптуры, зелень в кадках, мох, запах влажного дерева и солнечные лучи из отверстия, что прямо в центре куполообразной крыши.
Наташка невольно залюбовалась — статуи из белоснежного пластика хотя и явно массового производства, но смотрелись удивительно к месту, да и выражение отрешенности на их лицах было передано превосходно.
Карл шел к противоположной стене, обходя воду по периметру и кружась между кадками. Открыл очередную дверь, завел туристов в комнату, стены которой заполняли жестяные ящики-ячейки с номерами, как в привокзальной камере хранения.
