Матюша взмахнул карандашом над несуразным коржом, сиротливо лежащим на тарелке и прошептал какое-то только что выдуманное им заклинание. «Крамбле-пум-ба-бум. Торт, соберись!»
Но корж как лежал, так и остался лежать. В целый не превратился и кремом не обмазался. И орехами сверху тоже не посыпался.
Вздохнул Матюша и вернулся к своему столу, где совсем недавно вместе с папой снежинки из бумаги вырезал. Эти снежинки мама по всем стенам в комнате развесила, и на входной двери тоже. А теперь, получается, зря они их делали, не для кого им висеть. Папы дома нет, мама в спальне плачет, ему одному снежинки не нужны! И праздник не нужен!
Нахмурился Матюша и взял в руки лист розовой бумаги. Только такая и осталась, потому что цвет Матюше не нравился — девчоночий какой-то. Остальную они с папой на снежинки извели. Повертел лист в руках и задумался.
Вскоре мама почти успокоилась, только тихонько вздыхала в темноте. Матюша вошёл в комнату и позвал:
— Мама.
— Сейчас. Сейчас выйду. — Хриплым голосом отозвалась она.
— Мама! Не нужно никакого торта. И Нового года не нужно. Я тебя и так люблю. Смотри.
Матюша зажёг лампу, чтобы мамины глаза не заболели от яркого света, и протянул ей руку с подарком. Ажурное бумажное сердце, которое он вырезал из розовой бумаги. Немного мятое с одной стороны, чуть кривое с другой, но всё равно очень красивое.
Мама внимательно посмотрела на него, хлопнула пару раз мокрыми ресницами — и на её глаза снова навернулись слёзы. Но она взяла, нахмурилась, упрямо качнула головой — и слёз не стало.
— Будет, — сказала мама твёрдо. — Будет у нас с тобой Новый год! И папе мы позвоним, сразу как полночь пробьёт. Поздравим, чтобы ему грустно не было. Знаешь, как он без нас грустит? Ужасно! А торт — торт мы сделаем! Из мороженого!
Она вскочила и крепко-крепко обняла Матюшу. А потом пошла и повесила бумажное сердце на ёлку, на самое видное место. И торт соорудила. Из мороженого, печенья, шоколада и орехов. Никогда не было у них торта вкуснее этого!
Сидя за столом и пробуя чудесный торт маленькой ложечкой, Матюша смотрел на маму, которая тихонько подпевала какой-то песне из телевизора, поглядывал на розовое бумажное сердце и думал.
Может быть, я всё-таки немножечко волшебник?
