.
Мы были благодарны летучим мышам не только за то, что наслаждались их ночными полетами, но и за предоставленную нам возможность пользоваться найденными на земле под их гнездовьем остатками их добычи: плодами дхомба, удобными для наших игр и забав, и коттанг, чья сочная сердцевина весьма вкусна.
Нежелательными гостями в нашем саду были плодовитые улитки. Они совершали нашествия на цветы и овощи, и, подобно армии вандалов, опустошали все на своем пути. Какое счастье, что у нас еще был петух-фазан, который решительно сокращал армию улиток. Мы слышали, как он удовлетворенно клекочет и отрыгивает, и понимали, что петух-фазан на их пути, и это приносило некоторое облегчение.
Нас мучили термиты. Они обитали не только на дворе, но и в доме. Стоило на свой страх и риск, оставить на полу книгу, ящик или коробку с лекарствами, как за одну ночь все превращалось буквально в труху. Термиты, «работая» под покровом ночи, показывали изумительное мастерство по уничтожению деревянных предметов, столбов, оград и даже деревьев.
Когда я увидел геккона[21], он был лишь вполовину своего обычного размера. Кто-то, закрывая окно, прищемил ему хвост. Геккон рванулся, и хвост оторвался и долго еще трепетал на полу. Я часто подолгу наблюдал за жизнью гекконов, особенно в зимний сезон, в декабрьские дни, ближе к Рождеству, когда появляются миллионы термитов, к тому времени уже приобретших крылья. К декабрю они становятся такими разжиревшими и пятнистыми и такими противными, словно кабарагоя, или, сокращенно, кабара, — крупная ящерица, родной брат Гаргантюа.
Хотя кабара обитает в болоте, тем не менее старается держаться поближе к жилью. Ведь человек снабжает ее самым вкусным из того, что она любит:, яйцами и цыплятами. Помню, в дальнем конце двора поднималась возня, слышались треск, грохот, шуме Кудахтали куры, и возбужденно лаяли собаки. Это кабары совершали свой очередной набег в курятники. Они редко уходили без вознаграждения!
Кабара — одиозное создание. С крошечными, словно бусинки, глазками и раздвоенным языком она передвигается медленной переваливающейся походкой. Подолгу стоит неподвижно, дерзко высунув язык, пока не припугнешь ее палкой или камнем. Только так можно заставить это существо убраться восвояси.
Случается, что собаки удерживают их у водоема, тогда они начинают защищаться и решительно орудуют хвостом, словно хлыстом, который больно ранит. И если бы наша Мики могла говорить, она поведала бы о всех своих болячках, которые получила в столкновениях с этой ящерицей.
