– Вы не говорили, что ответ должен быть подробным.
Он улыбнулся ей в ответ:
– Запомню на будущее, обещаю.
– На будущее?
– Я надеюсь, это не последний раз, когда мы играем в покер.
У Персефоны в животе вспорхнули бабочки. Ей нужно было сказать ему, что это ее первый и последний поход в «Неночь».
Вот только она так и не смогла заставить себя произнести эти слова.
Он снова раздал и снова выиграл. Персефоне уже начало надоедать проигрывать и отвечать на вопросы мужчины. Почему он вообще так заинтересовался ею? Где была та женщина, что стояла рядом с ним на балконе?
– Почему вы разозлились на свою мать?
Она на мгновение задумалась.
– Она хочет, чтобы я была той, кем я быть не могу. – Персефона опустила взгляд на карты. – Я не понимаю, почему люди это делают.
Он склонил голову набок.
– Вам не нравится наша игра?
– Нравится. Но… я не понимаю, почему люди играют с Аидом. Почему они хотят продать ему свою душу?
– Они соглашаются на игру не потому, что хотят продать душу, – ответил он. – Они делают это, потому что думают, что могут выиграть.
– А они выигрывают?
– Иногда.
– Его это злит, как думаете? – Этот вопрос должен был остаться у нее в голове, и все же слова слетели с ее губ.
Мужчина ухмыльнулся, и глубоко внутри ее поднялось незнакомое чувство.
– Дорогая, я выигрываю в любом случае.
Ее глаза округлились, сердце забилось в груди. Она тут же встала, и его имя вырвалось из ее рта, словно ругательство:
– Аид.
Его имя у нее на языке, кажется, произвело на него впечатление, но она не могла сказать, какое именно – хорошее или плохое. Его глаза потемнели, а улыбка сменилась на жесткую непроницаемую маску.
– Мне пора идти.
Она развернулась и покинула небольшой зал.
На этот раз Персефона не позволила ему остановить ее. Она торопливо спустилась по спиральной лестнице и нырнула в толпу на первом этаже. Все это время она остро чувствовала место на своем запястье, где пальцы Аида коснулись ее кожи. Было ли преувеличением сказать, что оно горело?
Ей потребовалось время, чтобы найти выход. Оказавшись снаружи, она сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем подозвать такси. Сев в него, она отправила быстрое сообщение Лексе о том, что уехала из клуба, потому что ей стало нехорошо. Было бы нечестно по отношению к подруге заставлять ее уходить раньше, в то время как Персефона не могла больше ни минуты оставаться в этой башне.
Осознание того, что она натворила, обрушилось на нее со всей мощью.
Она позволила Аиду, богу подземного царства, учить ее, прикасаться к ней, играть с ней, задавать ей вопросы.
