— Пойдем.
Павлик поднялся на второй этаж и целенаправленно направился к одной из дверей.
— Тут жил… раньше.
В комнате были серые стены, бежевая мебель, круглая кровать, и над ней — изображение яркого летнего неба, полного мелкими облачками.
Павлик бросил вещи в угол и с довольным видом упал на кровать, уставился в потолок и улыбнулся нарисованному небу. Или сфотографированному?
— Здесь что, одна комната на весь дом? — подозрительно спросила Яна.
— Тут их штук двадцать, но ты будешь жить со мной.
— С чего бы это? — тут же заспорила Яна.
— Вдруг хозяева приедут? Зайдут в свою любимую опочивальню, а там получеловек на их обожаемой кровати валяется?
Павлик врал, по голосу было слышно, но ответить было все равно нечего. Яна не любила пользоваться чужими вещами, не важно, расческой или комнатой.
Она приняла душ и заснула на левой стороне широченной кровати, отвернувшись от Павлика в сторону занавешенного плотными шторами окна.
Проснулась, когда еще не начало темнеть. Спать не хотелось, как и есть, оглянувшись, Яна увидела, что и Павлик не спит.
В голову пришла интересная мысль. А почему бы и нет, решила Яна, раз уж мир катится кувырком и еще эти невозможные глаза напротив…
Она села и рывком сдернула с Павлика простыню. На нем были только семейные полосатые трусы, тело белело на фоне кофейного постельного белья.
Яна придвинулась ближе и положила ладонь ему на грудь. Там, за ужином, когда он держал ее за горло, казался почти куском льда. А сейчас был всего лишь слегка прохладный, что в такой жаркий день даже должно быть приятно.
— Хочу секса, — сообщила Яна в пустоту комнаты. Павлик даже не пошевелился.
Янина рука медленно заскользила вниз.
— Ты мне должен, — почти с угрозой сказала она, — сам спрашивал, чем можешь возместить потерянную жизнь.
У живота ее ладонь перехватили прохладные пальцы и через секунду Яна уже лежала на спине под летним бесконечным небом. А потом получила все, чего требовала. И даже больше, ощущения оказались неожиданно сильными и непонятно, то ли из-за того, что она изменилась, то ли из-за него. Она забыла спросить.
Когда все закончилось, Павлик лежал, уткнувшись лицом в ее шею, прижимаясь губами к бьющейся яремной вене.
«Неужели таки съест?» — невпопад подумала Яна и стала ждать, но ничего, пронесло.
Все время до рассвета они провели в огромной, заставленной стеллажами и заваленной ящиками библиотеке. Павлик осматривал полки одну за другой, складывая заинтересовавшие его книги и бумаги на столе, а Яна сталась не мешать.
