Зеленые травы чуть волновались на слабом ветру. Бледное задумчивое лицо Аглаи было повернуто к лесу на горизонте. Глаза цепко всматривались в даль, пытаясь увидеть хоть что-то знакомое. И не видели.
– Может, мы умерли и попали в мир мертвых?
Ника ткнула в Аглаю соломинкой.
– Ты чего? – взвилась та.
– Чувствуешь? То-то и оно. Мертвым уж, наверное, боль нипочем.
Аглая смотрела на ладонь. Крохотная красная точка от тычка. Потерла. Больно.
– Смотрю, вы наконец соизволили одеться! – раздалось за спиной.
Ника обернулась. Аглая вспыхнула, узнав голос подходящего к ним парня. Он остановился за ее спиной.
– Буду предельно вежлив. Доброго вечера. Однако до вас не только слова, но и приключившееся не доходит, – последнее он адресовал Нике. Та побледнела.
– Волки съедят? – Аглая не желала разговаривать, но от рассказанной Никой истории на теле выступили мурашки.
– Если повезет, то волки, – согласно кивнул неожиданный собеседник. – Только они к поселку не пойдут. А вот кто пострашнее… Солнце садится.
Ника хотела добавить, что видела совсем рядом и волка. Но не успела.
– Здесь есть кто-то страшнее тебя? – спросила, поднимаясь и оборачиваясь к собеседнику, Аглая. Как раз чтобы увидеть, как насмешка на его лице меняется на гримасу неприязни.
Ника покосилась на виднеющийся на гризонте лес:
– А отстреливать не пытались?
Молодой человек нехотя перевел на нее взгляд:
– Не срабатывают против нежити пульки незаговоренные. А заговаривать в нынешние времена некому. Перевелись ведьмы.
Аглае послышался тихий звон в ушах, успела заметить, как Ника совсем побледнела, дыхание стало редким, прерывистым.
– Какие ведьмы? – тихий шепот перешел в хрип.
– Все! Все перевелись. Вернее, перевели. Изжили уходящей властью, – без тени смешка ответил собеседник, и зрачки его стали темнеть.
Ника схватила Аглаю за руку. Муторно и нехорошо стало от взгляда Тимира.
– Мы пойдем.
– Вот так сразу? А мне казалось, некоторое время назад вы очень желали узнать о происходящем здесь. Кто-то даже не побоялся выйти за ворота в ночь.
Ника глянула на Аглаю. Бледность сошла с лица, заменившись желанием уйти, сбежать от неприятного собеседника.
– Я шарахаться от вас не стану.
Он пристально смотрел на Нику. И от этого взгляда было не по себе не только Нике, но и Аглае. Она разозлилась уже не только за свой страх, но и за Нику, внезапно занервничавшую:
– Чего же так? Не боитесь нас?
На бледном лице юноши растянулась тонкая улыбка презрения.
– Я? Вас? – Казалось, он сейчас засмеется. Не засмеялся. Улыбка сползла. Он протянул руку Нике: – Тимир. Мы вроде забыли познакомиться.
