Это облако стало тускнее, что позволило Мирону открыть глаза.
— Как всегда твои штучки. Эффектно, — процедил Павлов, умело скрывая приступ липкого страха. — Почему опоздал?
— Прошу меня извинить. Ты же знаешь, что я занимаюсь делами. Ни секунды спокойного времени, — прогремел невидимка.
— Знаю, помню, как мы были командой, — наиграно улыбнулся Мирон.
— Нет. Ты просто занимал у меня деньги.
— И вернул с хорошим процентом, — торжественно ответил Мирон.
— Но пытался упечь меня за решетку.
— Эй, это был чертов юрист. Он хотел нас поссорить! Помнишь, как я сжег его заживо?
— И как? — немного помедлив, спросил невидимка.
— Что? Он в могиле! В лесу, точней, — сказал Павлов, чувствуя лёгкое напряжение.
— Я о другом. Как насчёт справедливости? Стал ли мир справедливее, когда ты с ним разобрался? Ты же сам сказал, что проблема только в юристе.
— Нет! — крикнул Павлов, но потом сбавил гонор. — Я не хотел никакой справедливости. Просто наказал человека, который…
— Понятно. А я вот хочу сделать мир лучше.
Павлов почесал голову, отвернувшись к окну. Затем процедил, будто говорил сам с собой.
— Стой, но ты же крутишь дела. Какая может быть справедливость?
— Я делаю то, на что толкает наш лживый мир. А теперь пора его изменить.
Павлов хмыкнул, но ничего не ответил. Он ценил свое время, потому не позволил партнеру втягивать себя в философские споры.
— Ладно, как знаешь, — помолчав, сказал он. — Что насчёт сопляка? Он сейчас на играх, в лесу. Надо без шума и пыли, все как я говорил. За ценой вопрос точно не станет.
— Сопляк? Этот мальчик. Я долго думал, Мирон. У меня появилась идея.
— Какая? — спросил Павлов, не ожидая ничего путного.
— Провести честные игры. Сделать так, чтоб твой мальчик смог сам выбрать путь. И другие. Все, кто там участвует. Справедливость общества начинается с молодежи. Не так ли?
Мирон не стал задавать вопросов, хотя их было целое море. Главное, что он понял — его давний партнер съехал крышей. Такое часто бывает, особенно когда ты силен и богат. Начинаешь беситься с жиру, думаешь не о том.
Плевать. Пусть хоть пингвинов спасает. Но сначала важное дело!
— Так. Убери этого школьника. А потом твори что захочешь, — подумав, произнес Павлов.
— Школьник сам себя уберет или выживет. Все решит Вселенская справедливость.
— Что? Ты кретин? Мы договорились, что ты грохнешь Марка! — выдал Павлов, теряя контроль над собой.
— Хм, тогда покажи договор, — отозвался невидимый.
— Что за чёртовы игры? — взревел Мирон, вскочив с места.
