Вроде простые бродяги. Да, для школьника Марка. Но капитан Виктор Растинников, командир отряда «Карателей» думал немного иначе.
Я замедлил шаг, пропуская Ини вперед. Присмотрелся получше и понял: бомжи — это наружка. То есть, наружное наблюдение, выставленное кем-то и для чего-то.
Судя по тому, как они оживились, ребятки пасут лично… нас. Миллиардное потрясение за день! Зачем кому-то ставить спецов, чтоб следить за мелким задротом и его то ли сестрой, то ли просто соседкой?
Хотя, какие спецы? Так, огурцы сладкожопые, и не больше. Я сразу их раскусил. Мимика, жесты, движения головы.
Для простого человека, это тупо бездомные. Но набитый глаз сразу видит обманку. Чтоб притвориться бомжом, надо думать как бомж. А они только выглядят так. При этом мыслят, как цепные собаки, которыми, по сути, являются.
— Хааа, вот те на, — процедил сквозь зубы, посмотрел на одного, и он резко (слегка глуповато) вдруг отвернулся.
— Блин, дурак ты больной! — сокрушенно воскликнула Ини. — Ну, сказала же, боже мой…
Она потащила меня за рукав, да так, что чуть одежду не порвала.
Ничего не оставалось делать, как идти в дом. Так уж и быть, мы еще разберёмся. Проверим местных бомжей на подлинность как-нибудь на досуге.
Пока что я решил побыть Марком, оставив лишние мысли. Мы вошли в обшарпанный подъезд с ржавыми почтовыми ящиками и разбитым светильником.
Лифта тут не было. Поднялись на третий этаж по ступенькам. Ини открыла потертую дверь, и перед нами оказалась квартира семьи Лесовских. Жилище было не очень плохим. Как говорится, скромно, но со вкусом.
Я ожидал притон алкашей с липким полом. А тут бедное, но все же, семейное гнездышко.
Кроме того, квартира была просторной. Настолько, что у нас с Ини оказались отдельные комнаты, а мать, скорей всего, спала в зале.
«Казарма, что надо! Воевать точно можно», — подумал, осматриваясь вокруг.
Потом прекратил это делать, чтоб не быть совсем уж придурком в глазах сводной сестры.
Оказавшись внутри, Ини строго на меня посмотрела, сказав:
— Так, а теперь главное правило!
— Что? Не отклячивать зад при нажатии на спусковой крючок? — машинально выпалил я.
— Очень смешно, дятел! Главное правило, я сказала!
— Не понял? Мыть руки перед едой? Не ходить на задание без гранат? Что ты такое несешь?
Ини стала на меня наступать, тыкая в лицо тонким пальчиком.
— Очень весело, дурачок, играть в амнезию с родной сиседкой!
— Черт, бесячее слово.
— Я знаю… Так вот, для тех кто поехал мозгами, объясняю в пятисотый раз. Не трогать меня до прихода твоей матери госпожи Анны. Даже если загорится квартира, ты не имеешь право приближаться к моей комнате ближе, чем на два метра! Усек, или как?
