Лучше вообразите сами, как Дворецкий отозвался об этой идее.
Но во-вторых – забраться высоко в горы на севере Италии. Дворецкий тоже пойдет со мной в горы, хотя – вы, верно, помните – он слегка дородный.
Сейчас зима, и до самых вершин нам не добраться. Но мы сможем взбираться по тропам, уводящим все выше и выше, и лес вокруг будет редеть, редеть, редеть, и, наконец, мы окажемся там, где растут только хвойные. Деревья будут тянуться к небу ветками в пухлых снежных перчатках, и воздух будет становиться все холоднее и холоднее, и все тише и тише, и мы пройдем мимо длинных сосулек, свисающих с голых скал, и под нашими ботинками захрустит снег, и солнце, отражаясь от снегов и льдов, будет светить так ярко, что даже зимой нам понадобятся темные очки.
Высоко в горах северной Италии воздух будет голубым – пусть, может быть, и не таким, как в эвкалиптовых лесах Австралии, а их я уже видел и знаю, какого оттенка тамошний воздух. Тут он тоже будет голубым, но по-другому. По-своему.
Дворецкий говорит, что на свете много разных мест с голубым воздухом, и везде оттенки разные.
Глазомер у меня уже выработался.
Я отыщу все эти места.
