Увидев «Сахарные звездочки», Эмили завизжала. Давно мы их не ели.
– Вы осквернили овсянку, – сказал Дворецкий официанту.
– Заказ есть заказ, друг мой, – сказал официант. И кивнул мне.
Эмили вскочила, полезла ко мне обниматься.
– Ты мой самый любимый брат. Можно я скажу в школе, что ты мой «Человек недели»?
Я обнял ее.
Дворецкий не оставил чаевых.
После обеда мы все поехали в «Яблочный сад самообслуживания Спайсера». У них на рекламном щите написано: «Яблоки сам набери, отдохни и яблоксни». И знаете, кто вел Баклажан? Снова я. Меня усадили на подушку, чтобы было удобнее достать до руля.
– Нам лучше не привлекать внимание блюстителей порядка: они могут неблагосклонно отнестись к вашим шоферским навыкам, – сказал Дворецкий. Мама сидела на заднем сиденье, столбенея от ужаса, крепко-крепко обнимая Энни, Эмили и Шарли.
– Как представляется, – сказал Дворецкий, – мистер Спайсер страдает грамматической хромотой и стилистической глухотой одновременно.
– Что такое «сти-ли-сти-че-ска-я глухота»? – спросила Эмили.
– В данном случае – пагубные последствия равнодушного отношения к своему родному языку, – сказал Дворецкий. – Все, кто находится в этом автомобиле, разумеется, не повторят его ошибку.
Мы собрали шестьдесят с лишним кило яблок, а потом Эмили и Шарли решили, что собирать яблоки десятками килограммов скучно. В магазине, где надо было рассчитываться за яблоки, продавался апельсиновый фруктовый лед, и совсем дешево, а ведь они уже помогли собрать шестьдесят с лишним кило яблок, и пожалуйста, ну пожалуйста…
Я пошел с Энни, Эмили и Шарли за апельсиновым фруктовым льдом, и когда их руки, губы, а у Эмили и Шарли – еще и футболки стали ядовито-оранжевыми, я помог Дворецкому погрузить все шестьдесят с лишним кило яблок в Баклажан.
Домой нас вез Дворецкий. Он сказал, что девочки могут сесть впереди, только пусть вначале хорошенько умоются и вымоют руки – и они отмылись под питьевым фонтанчиком, и втиснулись втроем на одно сиденье, и он пристегнул всех трех одним ремнем.
– Это, скорее всего, противозаконно, – сказал я.
– Я познакомился с директрисой школы Лонгфелло, – сказал Дворецкий.
– А чем это поможет?
– Никогда нельзя предугадать, какие знакомства в самый неожиданный момент могут оказаться бесценными, – сказал Дворецкий.
Я сел на заднее сиденье, и мама взяла меня за руку.
Рука у нее была холодная.
– Помнишь, как мы собирали яблоки в прошлый раз? – спросила она шепотом.
Я кивнул.
– Помнишь, как Карриэр…
