— Из офицерской семьи, репрессиям наверняка не подвергались… но отец ведь у Колчака служил?
— Нет конечно! С чего вы это взяли? Революция …
— Идите, Володин, — отмахнулся поморщившийся Кузьмин. — Я так, для себя спросил. У меня к тебе претензий нет. А если там кто-то бдительность проявил, то такая у нас работа.
— Я не в обиде! — пожал плечами Володин. — В пехоте проще. Всего хорошего, товарищ сержант!
Ефрейтор встретил его полным превосходства насмешливо-сочувственным взглядом:
— Что, морячок, дотошен товарищ сержант?
— Даже слишком! — подтвердил Володин, направляясь к блиндажу разведвзвода.
По третьему батальону долбила немецкая артиллерия, на Неву сносило полосу дыма. Неподалеку бахали пушки полковой батареи, окучиваемой ответным огнем немецких минометчиков. Комполка, видимо, пытался восстановить положение, не дожидаясь ночи.
Дениса несло, как на крыльях. Второй слой легенды сработал даже лучше, чем он не то чтобы ожидал, а не мог и мечтать. Особист, глядя на его ночные подвиги, в глазах на все сто процентов уже опрошенных разведчиков посчитал Володина не условно лояльным прирожденным воякой из «бывших», а матерым бойцом какого-то флотского спецотряда. Может быть, даже засекреченным пловцом-диверсантом, списанным с глаз долой за открывшееся кому-то неправильное социальное происхождение.
Благо, что в эти времена упоротой бдительности и воинствующего долбоебизма с Особыми Отделами (да и не одними ними) и не такое прокатывало.
Прямо-таки пьянеющий от свежего речного воздуха, дыма и гари взрывчатки Володин вытер выступивший на лбу пот.
«Это же надо все-таки повезло! Вывернулся!»
Ладно «полковник Павленко», который десять лет оставался абсолютно безнаказанным, действуя на глазах не только военной контрразведки, но и территориальных органов Министерства Внутренних Дел и Государственной Безопасности СССР. Володина во времена оны гораздо больше поразило, как не имеющий в загашнике ничего, кроме хуцпы, беглый уголовник Голубенко-Пургин дошел до должности заместителя редактора военного отдела «Комсомольской Правды». Без особых сомнений, вплоть до резинок трусов сотрудников просвеченной агентурой НКВД. По отчетной документации, конечно же.
Переполненная сочувствующими делу народной власти лицами редакция в эпоху бдительности и поисков врагов народа никак не помешала мошеннику награждать самого себя боевыми орденами и в апогее дороги к славе даже стать Героем Советского Союза. Самым настоящим.
