Где он находился, Володин не знал. То, что прыгнул с теплохода в Неву, сейчас ровно ни о чем не говорило. Это нужно было срочно выяснить. Как и номер части, если он все-таки в прошлом.
Полк, вероятнее всего, находился на плацдарме, это хорошо объясняло цепь нарытых в полосе пятидесяти-семидесяти метров от реки блиндажей. Перед обрывом берег заметно понижался, соответственно, образовавшийся гребень скрывал людей у землянок от наблюдения противника.
Тут, как рассудил Володин, ему повезло. Перспективы человека, пойманного без документов в прифронтовой полосе сложно назвать радужными. Здесь, на плацдарме, его по, крайней мере, считали своим. Если, конечно, он не находился в изоляторе полковых контрразведчиков, у входа в который стоял часовой.
Это тоже требовалось как можно быстрее проверить.
Мозговой штурм, не сболтнул ли он в сумеречном состоянии чего лишнего, ничего для него опасного Володину не принес. Он вроде бы назвал свою фамилию чернявому лейтенанту артиллеристу, когда его поили водкой. И все.
«Два красных эмалевых кубика и желтого металла петличные знаки на черных петлицах — это ведь лейтенант артиллерии?»
Нет, вспомнил он. Не только там. Володиным он назвался и в перевязочной!
Начмед, к слову, судя по одиноким шпалам в зеленых петлицах с красными кантами, был капитаном, но называли его «товарищ военврач». Так сейчас принято — не по званию, а по должности? Или военврач — это звание, типа политрука[3]? Загадка. У девушки тещи жрали мороженое на лысых красных петлицах с черными кантами — кто она: медсестра, санитарка или рядовой медслужбы[4]? Различный цвет петлиц у нее с Аграчевым — это должно что-то значить? Зеленое поле — это ведь пограничники? Или нет? Колер приборного цвета на ее петлицах — краситель всему виной, или тут есть разновидности пехотного красного?
Володин поворочался, устраиваясь поудобнее, — пустое брюхо бурчало, требуя заполнения чем-нибудь высококалорийным. Ветчиной или чебуреками, например. Перспективы не радовали. Что ему в самом скором будущем надо будет говорить командирам и особистам, предсказать было сложно. О чем они его будут спрашивать — тем более. Из чего следовал вывод — такого рода общения требовалось избегать, ну или оттянуть его как можно дальше, чтобы успеть собрать достаточное количество информации для создания правдоподобной легенды. Если, конечно, это получится.
В общем, ему срочно нужно было разговорить похрапывающего в блиндаже воина.
