Старики ветераны, пока были живы, на своих посиделках говорили о многом. И дед в том числе. Но Володин об этом вряд ли бы сейчас вспомнил, если бы днем не задался вопросом: если на Пятачке плохо кормят, тогда где сети на невскую рыбу для увеличения пайки? Чтобы много копать, нужно было много энергии, в конце-то концов. Но поплавков нигде не было видно.
Впрочем, рисковал он сейчас довольно сильно. Организовали ли кронштадтские «шпаки» промышленный лов рыбы, Володин не знал, так же, как и многого, очень многого о блокаде. Однако, разрабатывая себе легенду, принял, — что не могли не организовать. Даже если бы командование Кронштадтской Военно-Морской Базы этому воспротивилось, партийное руководство Кронштадта моряков бы, как медведь козу задавило.
Так привлекать к себе внимание для него было очень опасно, но пытаться прикинуться ветошью и рассчитывать, что он никого не заинтересует, было гораздо опаснее. Понимая, что неизбежно «поплывет» при любой достаточно глубокой беседе, Володин принял решение действовать на опережение и грузить допрашивающего правдоподобной информацией, способной его отвлечь. В данном случае рыбно-складская заготовка, было видно, сработала. Собственно, она и не могла не сработать. Возможно, даже слишком эффективно, если он угадал слишком многое.
Впрочем, вопрос, не породит ли этот вброс волны говн, можно было отложить на потом. Возникающие перед ним проблемы Володин собирался решать по очереди. Теперь, попав под колесо последствий, он мог и под сумасшедшего закосить. Мало ли — слегка помешался человек от близкого взрыва снаряда и ледяной воды. Да и признаваться в попаданчестве, играя в пророка, гораздо удобнее в СИЗО, а не на Невском плацдарме.
Особист снова мрачно молчал, о чем-то думал или давил на мозги. Володин внешне спокойно ждал.
— Ты где действительную служил? — опять решил сменить тему сержант.
— Нигде, товарищ сержант, — пожал плечами Володин. — Я по Енисею на пароходе кочегарил одно время. Наверное, поэтому к флоту приписали.
В чем-чем, а в отсутствии системного мышления Дениса еще никто не обвинял. Он даже про кочегарки и паровые машины мог кое-что рассказать. Реально кочегарил до армии в котельной на старом паровозном котле.
— А до мобилизации чем занимался?
—Промысловый охотник. И рыбачил немного.
Если сибиряк, то он охотник и рыбак. Этим штампом грех было не воспользоваться.
—Колхозник?
—Нет, паспорт у меня был, товарищ сержант! — снова чуть обострил Володин. Так как опер не успокаивался, его мысли нужно было чем-то занять. Под колхозника косить Володину даже и пытаться не следовало.
