Душ Мистивир любил. На самом деле, конечно, ворон любил море — обжигающе-холодное, седое, под пуховым одеялом облаков или мягкое, тёплое, нежно холодящее разгорячённую южным солнцем кожу — но о таком до окончания срока службы оставалось мечтать. Порой отдых на море и любимая подводная охота казались сном. Зато контрастный душ тоже дарил успокоение. Попеременно ледяные или обжигающие горячие колючие тугие струи проливным дождём барабанили по коже, смывая с плеч усталость, а невидимые, но ощутимые струи воздуха давали отдых каждой мышце и связке.
И бритьё Мистивир тоже любил. Не снимать волосы специальной пеной и губкой, а чувствовать, как десятки сеточек механической бритвы вибрируют и срезают ещё короткие, но уже слегка отросшие волоски. Вот что ворон не любил, так это парадную форму. К удобству претензий не было, зато была претензия к цвету. Нестерпимо хотелось чего-нибудь жёлтого, зелёного или синего. Эти цвета прочно ассоциировались с давно утраченной свободой делать не то, что должен — а что душа пожелает. А ещё парадная форма имела короткий рукав. И каждый мог видеть чёрные обручи, опоясывающие руки посередине между локтем и запястьем.
Внедрённые под кожу интерфейсы будут темнеть углём до тех пор, пока их не снимет императорская печать. Символ статуса, признак, по которому любой опознает ворона разрушения. Возможность напрямую подключаться к любой военной сети — и одновременно гарантия, что ворон не нарушит присягу и не сбежит. Такие случаи иногда бывали, а в Империи не так уж мало мест, где хорошего Мастера искажений примут, не спрашивая о его прошлом. По браслетам же дезертира без труда можно и отыскать, и заблокировать способности во время ареста…
Мистивир уже собирался выходить, когда раздался сигнал вызова: кто-то хотел попасть к нему. По личному делу. Удивлённый ворон приказал системе впустить гостя во входную комнату, заодно служившую гостиной. Это оказался капитан-легат Денес с двумя бутылками в руках.
— Это тебе. Одна от моих орлов. Другая — от штурмовиков.
Мистивир взял подарок и удивлённо присвистнул. В первой оказалась марочное синее вино вольфаров, причём, если наклейка не врала, из сектора метрополии. Вторая — не менее дорогое белое сухое. Осипшим голосом, не веря глазам, ворон уточнил:
— Они что, отдали мне…
— Ага. Как лучшему.
Мистивир, не выпуская бутылок, сел на диван. Нерушимая традиция Легиона — перед рейдом каждая тактическая группа покупала такую вот бутылочку в складчину. Её после боя получал лучший экипаж или рота. И положено её распить в память о тех, кто не вернулся. Сейчас получалось, что торпедоносцы и штурмовики признали лучшим его. Ворона Мистивира.
