Европа долгое время использовала в первую очередь римскую традицию. Сутки делились на две части: dies (период света) и nox (период темноты). Ночь римляне делили на четыре временных отрезка, так называемых vigiliae (стража), соответствовавших продолжительности смены военного караула. Световой день также был разделён по подобной схеме, но состоял из 12 временных отрезков, называемых horae (час). Продолжительность каждого светового часа менялась в зависимости от времени года. (Например, в зависимости от времени года horae мог быть от 45 минут до 1 часа 15 минут). И лишь начиная с XIII века, с появлением установленных на башнях механических часов, Европа понемногу перешла на независимое от светового дня деление суток на равные части. Сутки делились на ряд отрезков канонических часов (horae canonicae). Обычно их было семь, и начало каждого оповещалось боем церковных часов.
Средневековые люди узнавали время преимущественно не визуально, а по звуку. Различали «колокол жатвы», «колокол тушения огней», «колокол выгона в луга». Вся жизнь населения регулировалась звоном колоколов, соразмеряясь с ритмом церковного времени. Поскольку темп жизни и основных занятий людей зависел от природного ритма, то постоянной потребности знать точно, который час, возникнуть не могло, и привычного деления на части дня было вполне достаточно. Минута как отрезок времени и интегральная часть часа большинством людей не воспринималась вообще. Даже после изобретения и распространения в Европе механических часов они очень долго не имели минутной стрелки.
При этом (пусть и во многом используя опыт древнегреческих философов), деление на малые доли Средневековая Европа знала. Гонорий Августодунский (XII век) выделяет до крайности дробные доли часа: он состоит из 4 «пунктов», 10 «минут», 15 «частей», 40 «моментов», 60 «знамений» и 22560 «атомов». И хотя он считает минуту «малым интервалом в часах» (minutus означает «уменьшенный», «маленький»), Гонорий признает далее вслед за Исидором Севильским, что «пределом всякой вещи» является час (Нога est terminus cujusque rei).
При этом не зависимо от страны (что Византия, что арабский мир, что Европа или Русь) время средневекового человека — это локальное время. В каждой местности оно воспринималось как самостоятельное, присущее только ей и никак не согласованное со временем других мест. Календарь — это преимущественно сельскохозяйственный календарь: каждый месяц знаменовался определёнными сельскими работами. Очень нагляден в этом календарь германцев. Месяцы носили названия, указывавшие на земледельческие и иные работы, которые производились в различные сроки: «месяц пара» (июнь), «месяц косьбы» (июль), «месяц посева» (сентябрь), «месяц вина» (октябрь), «месяц молотьбы» (январь), «месяц валежника» (февраль), «месяц трав» (апрель). А у скандинавов май именовали «временем сбора яиц», а также «временем, когда овец и телят запирают в загоне»; июнь — «солнечным месяцем», «временем перехода в летние хижины» (то есть выгона скота на луга), октябрь — «месяцем убоя скота», декабрь — «месяцем баранов» или «месяцем случки скота». Лето называли временем «между плугом и скирдованием». Пришедшие из церковной традиции римские названия поменяли лишь словоформу, но не изменили сути.
