Зато у меня ведь есть готовый. Хоть это и вопиюще непрофессионально.
Но и я не профессиональный писатель. Зато в голове у меня все еще живет образ папы — не такой, каким я видела его в последний раз, совсем не такой.
Тогда я прилетела на выходные впервые за несколько месяцев, ухватив самые дешевые билеты на чудовищно неудобное время, и папа примчался в аэропорт под утро — встречать меня. И до сих пор каждый раз, когда я вспоминаю папу, перед глазами встает одна и та же сцена.
Он выскакивает из неправильно припаркованной машины, сонный и взъерошенный, и улыбается так светло и искренне, что замордованная рабочей рутиной ассистентка директора вдруг снова чувствует себя маленькой девочкой, любимой дочкой, которую просто грех не подхватить на ручки и не закружить вокруг себя, счастливую и смеющуюся…
Подхватывать меня на ручки — занятие весьма энергозатратное уже лет двадцать пять как. Но обнять — это святое.
- Ты что, плачешь? — подозрительно уточняет Денис и тут же с готовностью подставляет плечо.
Я неопределенно качаю головой. Кажется, да, плачу. Но правильное ощущение от сцены появления отца — вот оно.
Наконец-то.
Глава 7.1. Непрофессиональная штука
Я наконец-то пишу, и сцена оживает в воображении. Она не такая, как задумано, но реплики героев звучат естественно, в поведении нет ничего наигранного, и на душе у меня спокойно. Гармонично. Именно так, как должно быть на душе у запойного эскаписта, когда он с головой ныряет в вымышленный мир — со всей его магией, хрустальными дворцами и рокотом водопадов, за которым так легко скрыть какую-нибудь аристократическую тайну…
Разумеется, все это слишком хорошо и размеренно, чего со мной быть никак не может. Поэтому я пишу, даже не дождавшись, когда уйдет гость.
Дениса это ничуть не смущает. Он по-свойски полулежит на кровати, пристроив под спину думку, и сосредоточенно смотрит какой-то ролик на телефоне. Черный провод тянется от правого наушника к смартфону — а второй наушник лежит у него на груди. Я тоже сижу, оставив одно ухо свободным, и это почему-то вызывает теплую усмешку.
Мы не договаривались. Кажется, вообще ни о чем. Но он какой-то беспроблемный, и с ним легко быть на одной волне.
Тут мне вспоминается бородатая шуточка про "потыкай в него палочкой, по ходу, он мёртвый", и весь творческий настрой как рукой снимает. Я давлюсь гнусным хихиканьем, потом почему-то расстраиваюсь и так глубоко задумываюсь о душевном здоровье, что не сразу реагирую на вопрос:
