Большевики с приходом к власти развернули политику тотальной антирелигиозной пропаганды. В нее включается «Союз безбожников» во главе с Емельяном Ярославским (он же Миней Губельман). Создается крупное государственное издательство «Атеист», выходит в свет иллюстрированная газета «Безбожник» (к конце 20-х годов тираж ее достиг 500 тыс. экз.), псевдонаучный журнал «Антирелигиозник»…
Закрываются или уничтожаются церкви и монастыри. Многие из них приспосабливаются под клубы, кинотеатры, библиотеки, склады утильсырья, колонии для беспризорных.
Уголовники разделяли точку зрения официальных властей. Священнослужителей урки и прежде не жаловали. Теперь же, когда на священников обрушилась новая власть и те попали в разряд «политических» — уголовники и вовсе потеряли к ним всякое почтение. Насмешки, издевательства над Церковью и верой, унижение и преследования священнослужителей были нормой в Советском государстве. То же самое царило и в уголовной среде, и в арестантском сообществе.
Именно поэтому созданная в первой половине 20-х годов разбитная баллада «Гоп со смыком», поначалу повествовавшая лишь о похождениях лихого грабителя, с расширением официальной богоборческой кампании получила яркую богохульную окраску.
Кстати, существует антиклерикальный песенный отрывок, по сюжету никак не связанный с «Гопом», однако представляющий собой его переделку. Как сообщает некий Сергей Соловьев, он слышал эту песню в Сибири, но запомнил лишь два куплета:
Говорят, у Бога денег много,
Только далека туда дорога.
Хочет поп на небо прыснуть,
А потом на землю сбрызнуть,
Да не знает, как туда добраться.
Спичку об коробку зажигает,
И под бочку с порохом бросает:
Бочка с копотью, со свистом,
Душка-поп на небо прыснул,
Раком он летит, не унывая….
Однако позднее, в 30-е годы, насмешки над обитателями рая практически исчезают из уголовной баллады. Воможно, свою роль сыграла пластинка Утесова, вышедшая в 1932 году. Леонид Осипович исполнил усеченный вариант «Гопа», и этот текст оказал влияние на последующее устное бытование песни. Но вряд ли это обстоятельство имеет решающее значение. Ведь когда-то в Ленинграде выходила на пластинке и вариация «Мурки» без уголовной атрибутики, в стиле «жестокого» романса. Однако влияния на сюжет дворовой и уголовной песни она не оказала.
Есть куда более серьезные обстоятельства. Дело в том, что уже со второй половины 30-х годов отношение Советского государства к религии стало меняться. Это изменение с негодованием отметил уже в 1936 году Лев Троцкий в труде «Преданная революция»: «Ныне штурм небес, как и штурм семьи, приостановлен… По отношению к религии устанавливается постепенно режим иронического нейтралитета».
