— Также можете использовать преобразователь, — Рогозин показал на лежащий на столе черный пистолет, — предоставленный нам “МагРесПромом”.
Демонстрируя, он взял пистолет, прицелился в едва прекративший шататься манекен и спустил курок. Мощный синий поток, который до этого слетал с его ладони, теперь вырвался из дула, будто суженый и усиленный — и треснул болванке в лоб. Она снова отчаянно зашаталась, уловители дружно загудели, и цифры с треском сменились на табло, выдав теперь “235”.
— Только имейте в виду, — Рогозин отложил пистолет обратно на стол, — что на его зарядку потребуется больше энергии, чем на обычный стихийный удар. Поэтому если ваша стихия ярко выражена, рекомендую пользоваться ею. Также рекомендую, — добавил он, пробежавшись глазами по светло-синей спортивной форме сдающих экзамен, — для успешного прохождения делать упор не на частоту, а на силу атаки. Пять ударов по двадцать БЭМ будут эффективнее для урона, чем десять по десять БЭМ…
БЭМ, БЭМ, БЭМ… Мне от всех этих БЭМ уже хотелось сделать БУМ головой прямо об ограждение, куда упирались ноги.
— Что такое этот БЭМ? Объясните наконец!
— Боевой эквивалент магии, — отозвалась Роза.
Ага, спасибо — мне теперь все понятно… Я уже и сам понял, что тут все измеряется в БЭМах. Но как узнать сколько их, например, в одном ударе?
— Ну а десять БЭМ это вообще сколько?
Не спеша с ответом, Генка огляделся по сторонам и, удостоверившись, что, кроме меня, никто не смотрит, сжал руку в кулак, по которому мгновенно разлилось уже знакомое синее свечение. Следом он впечатал кулак в ограждение — и то аж дрогнуло.
— Вот это было десять БЭМ, — пояснил друг, — или что-то около того. На двадцатке она бы погнулась…
— Что ты творишь? — проворчала с другой стороны Роза.
— А как ты это сделал? — быстро спросил я.
— Как и утром, — Генка пожал плечами. — Просто чувствуешь свою энергию, фокусируешься на цели и выплескиваешь энергию со всей силы. Тут не надо ничего воплощать, просто представь, как выплескиваешь энергию, и она потечет сама. Гипотетические сто… Это ж ужас как много! — ободряюще добавил он.
— Отведенное время для ударов одна минута, — громко известил с арены Рогозин, показывая на огромный секундомер, подвешенный к столбу чуть ниже табло. — Начинаем, — торжественно закончил он, и цифры в ячейках с треском провращались до трех нулей.
Казалось, оживление на зрительских скамейках достигло пика. Все глаза уставились на песок — воодушевленно у не сдающих экзамен и крайне обеспокоенно у тех, кому сейчас предстояло его сдавать. Чеканя шаг, Рогозин ушел под преподавательский навес, а его место тут же занял мужчина в строгом костюме, с небольшой бородкой и длинным списком в руке.
