— Получается! — воскликнул я. — Видишь?
Генка озадаченно посмотрел на меня.
— Что?
— Сияние!
С каждым мигом оно становилось чуть ярче, словно разливаясь по коже. Генка огляделся по сторонам, все еще не понимая.
— Где?
— Рука, — ответил я.
Он уставился на мою руку — прямо на сверкающую синеву, а потом, слегка хмурясь, поднял глаза на меня.
— Такое бывает, — пробормотал он, — галлюцинации от перенапряжения… Лучше хватит на сегодня, а то много поначалу нельзя.
Сияние тут же исчезло, будто оно и правда мне лишь привиделось, а в голову моментально ударил знакомый противный жар. Пытаясь от него избавиться, я потер виски.
— Ты только один лучше не практикуйся, — вдруг посоветовал Генка.
— Почему?
— А вдруг что случится. Стихия может и навредить…
— Что и такое бывает?
— А то, — он задрал майку.
Пояснение оказалось нагляднее некуда. Слева на его животе красовалось внушительное темное пятно — след давнего и довольно сильного ожога. Однако больше внимания привлекло не оно, а выбитый на коже витиеватый рисунок с другой стороны — что-то вроде пирамидки со странными символами внутри.
— Это что? — спросил я.
— Магическая татуировка, — ответил сосед, натягивая майку обратно. — Для усиления огня.
— А еще какие есть?
— Да их полно, — отозвался он. — Но до двадцати лет разрешено только одну.
Генка раскинул руки в стороны и сладко потянулся, словно официально завершая нашу зарядку.
— Все это, конечно, важно, — заговорщическим голосом продолжил он, — но меня сейчас больше интересует другой вопрос… Что тут по девчонкам?
— В наличии, — хмыкнул я. — А ты что, вчера только полянки осматривал?
— Ну дочек наркомов же на всех не хватит, — парировал он.
Обсуждая более приземленные темы, мы направились к общежитию, чтобы принять душ и успеть на завтрак.
В столовой людей оказалось заметно больше, чем вчера. Взяв на раздаче кашу, хлеб с маслом, сыр, сладкие пирожки и чай, я повел Генку за стол в самом центре зала, который уже начал считать своим. Сейчас там в одиночестве сидела Роза в форме академии, которая ей, к слову, очень шла. Вьющиеся черные кудри щедро разметались по зелени гимнастерки. Черные глаза, в которые вчера будто намертво впечатались буквы, сегодня с интересом скользили по залу, пока не замерли на мне и Генке. Я коротко представил их друг другу, и мы с ним сели напротив. Покончив с вежливостью, Роза уставилась на его синяк, расцветший сегодня как гигантская фиалка.
— И кто тебе это поставил? — полюбопытствовала она.
