– Сергей Михалыч! – заорал он. – Здорово! Как жизнь после жизни?
Михалыч остановился.
– Иди, я скоро, – шепнул он Толе и шагнул навстречу призраку, протягивая руку: – Привет-привет, Андрюха, дрын тебе в ухо!
Толя, держа пыльную банку за верх и под дно, побрёл вдоль толпы скачущих привидений. Половину бурлящей дискотеки прошёл без приключений, а потом откуда-то с лаем выскочила крупная чёрная собака. Толя узнал её: этот пёс, Блэк, жил на комбинате и скоропостижно издох от какой-то собачьей болезни месяца три назад. При жизни он за что-то не любил Толю, мог запросто облаять, как чужака.
«И теперь учуял, скотина», – подумал Толя. Призрачный пёс был крупнее, чем при жизни, глаза горели злым огнём. Толя ускорил шаги, но пёс и не думал отставать. Михалыч, как назло, всё не появлялся. Привидения заинтересовались, двое, в телогрейках, подошли, всматриваясь. Толя замер. Призраки его не видели, смотрели прямо насквозь пустыми глазами. Толя замахнулся на пса ногой, тот зарычал и стал лаять громко, без остановки. Призраки переглянулись.
– Что там такое? – просипел один, с перебитым носом. – Может, Демьяна позвать?
Толя подумал и рыкнул на пса. Блэк посмотрел озадаченно, но гавкать не перестал. Толя собрался с мыслями и постарался представить себя волком – огромным, зубастым. Зарычал, вложив в этот рык всего себя. Пёс замолчал, шерсть на холке встала дыбом. Толя сделал пару шагов назад и рыкнул ещё раз. Пёс молчал, нерешительно водил ушами. Толя дошёл до угла и нырнул в пыльную темноту. Пёс не преследовал.
Толя миновал белеющий в темноте бюст Ильича и осторожно пробрался к выходу. Высокая тень в углу шевельнулась, но приставать не стала. Толя подошёл к окну, поставил банку на подоконник и быстро вылез на лестничную площадку. Когда зашёл в кабинет, Михалыч уже сидел за столом.
Толя сел напротив, посидел молча, приходя в себя. Потом протёр банку рабочей перчаткой и рассмотрел этикетку.
– Вишнёвый сок. Дата производства: июнь тысяча девятьсот шестьдесят шестого года, – прочитал он и посмотрел на Михалыча.
– Не бойся, – сказал тот, – фирма гарантирует.
Призрак откинул голову и вдруг раскатисто, сатанински захохотал.
– Извини, не удержался, – подмигнул он Толе и расстегнул верхнюю пуговицу телогрейки.
Указал на банку:
– Примешь немного на ночь. Не переборщи: граммов сто, сто пятьдесят будет достаточно, как для первого раза. И сразу на боковую, сон смотреть.
Когда Толя уходил домой и рассыпался на прощанье в благодарностях, Михалыч как-то странно помялся и сказал:
