Вы уже, очевидно, поняли, что Юрий Оганесян – человек сугубо реалистического мышления. Не зря ему доверили сопровождать циклотрон. От себя добавлю, что он ещё монтировал установку на месте как рядовой рабочий, налаживал циклотрон как рядовой инженер, а потом работал на нём как экспериментатор. Таким образом, в одном лице мы имеем и экспедитора, и монтажника, и наладчика, и физика, – причём не просто физика, а кандидата физико-математических наук, – и, наконец, одного из авторов замечательного открытия…»
Уникальность названия «оганесон» заключается в том, что новые элементы не принято называть в честь живых учёных. Например, открыватель знаменитых лучей Вильгельм Рёнтген умер в 1923 году, а 111-й элемент получил имя «рёнтгений» только в 2004-м. Эйнштейн, Кюри, Резерфорд и другие классики науки оказывались увековеченными в таблице уже после смерти. Да и сам Дмитрий Иванович Менделеев оказался в таблице, носящей его имя, только после того, как в 1955 году американцы синтезировали элемент под номером 101, то есть спустя полвека после кончины великого русского учёного.
Исключение было сделано только один раз. В 1997 году IUPAC утвердил за 106-м элементом название «сиборгий» в честь отца-основателя трансуранового синтеза Гленна Сиборга. Кстати, к этому моменту он мало занимался наукой и больше интересовался мемуарами и реформой образования.
И вот второй раз в истории учёный получает при жизни свой персональный химический элемент. Согласитесь, это куда круче Нобелевской премии по химии и физике, вместе взятым. При этом Юрий Оганесян, в отличие от Сиборга, продолжает оставаться активным исследователем. Он работает научным руководителем Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ, готовит новые эксперименты, выступает на конференциях, читает лекции…
К чему я рассказываю эту историю про расширение таблицы Менделеева? Эта книга написана вовсе не для того, чтобы популярно изложить достижения современной науки. Она скорее о том, как эта наука отражается в общественном сознании. И здесь «оганесон» приведён как повод для национальной гордости.
Попадание современного российского учёного в фундаментальную таблицу химических элементов – это куда значимее, чем победа национальной сборной по метанию молота, лёгкой атлетике или даже футболу. И это гораздо важнее для человечества, чем разработка гипер-супер-мега-ракеты или ещё какого-нибудь высокотехнологического способа убийства.
Попадание современного российского учёного в таблицу химических элементов – это куда значимее, чем победа национальной сборной по метанию молота, лёгкой атлетике или даже футболу.
