А приготовление и употребление еды для большинства людей воспринимается примерно одинаково. Тема не табуированная, социально нейтральная, политически безопасная. Депутаты Госдумы едят по утрам примерно такие же бутерброды, что и пятиклассник из Надыма. Короче говоря, как метафора еда лучше секса.
И ещё один параметр, делающий метафору хорошей, – это обилие общих свойств у объекта и образа. Филологи это называют развёрнутой метафорой. Самый яркий пример: геном как книга. Мы как-то с коллегами насчитали несколько десятков аналогий:
буквы – азотистые основания (аденин, гуанин, тимин, цитозин),
опечатки – мутации,
тома – хромосомы,
корректура – репарация (с некоторой натяжкой),
точка – стоп-кодон,
генетический банк – библиотека…
Эту метафорическую параллель можно продолжать довольно долго. В молекулярной биологии есть аналог и издательства, и переводчиков, и пробелов между словами, и редактуры, и типографии, и много чего ещё. Очень богатая метафора.
Метафор вокруг нас очень много. Они везде – от книжек для дошкольников до лекций профессоров МГУ. Способность переносить свойства одного объекта на другие – это большое достижение нашей психики. Разумеется, у метафор есть свои ограничения. Более того, они могут мешать правильно понимать информацию (такое бывает, хоть и не часто). Однако без метафор мир был бы гораздо скучнее.
P.S.
Я очень радуюсь, когда нахожу в книге или лекции какую-то красивую метафору. Но ещё больше счастья я получаю, если мне удаётся придумать метафору самому, хоть и не всегда получается идеально.
Хочу похвастаться. Как-то в «Коте Шрёдингера» я писал статью про тёмные фотоны – гипотетическую частицу, входящую в состав тёмной материи. И чтобы не пугать гуманитариев зубодробительной физикой, придумал образ, иллюстрирующий отношения между обычной материей и тёмной. Напомню, что, согласно расчётам, привычные нам частицы составляют не более 5 % Вселенной. При этом некая субстанция, именуемая тёмной материей, – раз в пять больше. Это мрачное нечто пока не проявляет себя никак, кроме как гравитационным воздействием на вращение галактик и полёт световых волн.
Теперь метафора. Представьте, что вы дизайнер, живущий в Москве, эдакий креативный интеллигент в пятом поколении. А где-то в Сибири существует рабочий нефтяной скважины – суровый, брутальный, немногословный. Вы не вступаете с ним в привычные формы взаимодействия: не ходите в гости, не общаетесь в социальных сетях, не сидите до утра за чашкой чая. Но вы живёте в одной стране и опосредованно ощущаете друг друга. Например, благодаря добытой нефти государственный бюджет становится массивным и воздействует на дизайнера. Примерно в таких же отношениях находится наша материя с тёмной.
