* * *
Кажется, что не успела я провалиться в сон, как тут же из него вынырнула: кто–то немилосердно колотил в дверь. Подняв голову, я попыталась сообразить, какое сейчас время суток. Щели между ставнями пропускали слабый солнечный свет, уже рассвело.
— Даана, даана! — закричал из коридора Каруш. — Я узнал, что через три часа уходит караван, вы можете к нему присоединиться.
Мы договорились, что Каруш выведет Ренику через черный ход и доставит к месту сбора каравана как раз к тому времени, когда трактирщик, решивший проводить меня сам, уйдет. Сомнительно, что дело было в любезности по отношению к гостье, тем более незваной; скорее, отец Каруша хотел лично убедиться, что в его заведение я не вернусь.
Глава каравана, к которому подвел меня трактирщик, лишь кивнул на слова — «Я магичка». Никакого пиетета перед владеющими Силой этот седой кряжистый мужчина не испытывал.
— Огонь, вода, воздух? — спросил он нетерпеливо, явно желая скорее заняться другими делами.
— Э-э, огонь, — я как–то не сразу поняла, что он интересуется доминирующей стихией.
— Хорошо, если будет нападение, жги трейс, они вспыхивают лучше сухостоя, — распорядился человек, потом ткнул коротким заскорузлым пальцем в сторону предназначенной мне повозки. — Поедешь там.
— А… — я хотела хотя бы узнать, что такое эти «трейс», но мужчина уже начал отворачиваться. На мой непроизнесенный вопрос бросил через плечо:
— Спроси у возницы, он расскажет.
* * *
Возница, седой человек со шрамом через все лицо, как раз объяснял мне и Ренике про трейс, по описанию похожих на очень крупную саранчу, когда в поле зрения впервые появился Ольф. При виде меня взгляд юноши вспыхнул интересом, после чего я обрела верного рыцаря, готового скрасить долгие дни путешествия. Хм, отчего нет? Парень казался умен и пригож собой, он смотрелся бы вполне к месту даже при дворе моего отца. Если бы не был человеком, конечно…
Ольф был старшим приказчиком — и племянником — купца, оставшегося в городе, и во время путешествия должен был приглядывать за товаром и слугами. Приглядывать же за мной он вызвался добровольно и с большим энтузиазмом.
Воочию увидев стены, окружающие город, я поняла удивление трактирщика — такие стены было действительно не перелезть. Гладкие, как лед, но намного более прочные. И выше, чем сторожевые башни, когда–то окружавшие разоренную столицу моей страны.
— Их толщина около пятнадцати футов, — объяснил юноша. — А в глубину они уходят больше, чем на сорок футов.
