В животе совсем не по–королевски забурчало. Ела я почти сутки назад, и еда там была — одно название. Да уж, еще никогда в жизни мне не приходилось заботиться о хлебе насущном, для этого всегда имелись слуги.
Я подумала о том, что в городе не могло не быть постоялых дворов и харчевен, только вот вампиры позабыли дать мне с собой хоть что–то, способное сойти за деньги, а украшений в ночь похищения на мне не было, не привыкла я ложиться спать, увешанная безделушками. Да и какие они были здесь — деньги? Золото и серебро? Более редкие металлы? Или вообще не монеты, а что–то другое? От Лабиринта я готова была ожидать чего угодно.
Свернув на очередную улицу, я с облегчением поняла, что, похоже, нашла искомое. Трактир. Красивое трехэтажное здание с говорящей вывеской: кружка, тарелка с куриной ногой и постель. Такие знаки можно осилить, даже не зная грамоты.
Зайдя внутрь, я огляделась, пытаясь сообразить, что делать теперь. В зале была занята примерно половина столиков, посетители исправно вкушали, пили и разговаривали. Ко мне, все еще мнущейся у порога, подошел разносчик:
— Что желаете, даана? Отужинать? Переночевать? — как и страж, он использовал язык Сдвоенного мира.
— Поговорить с хозяином, — предложила я свой вариант.
Разносчик, молодой парень, по внешнему виду человек, хмыкнул, оглядел мой скромный наряд и кивнул.
— Идемте, даана, — вежливости в его тоне поубавилось. Похоже, я была не первым посетителем, оказавшимся в этом городе на мели.
Хозяин трактира обнаружился на кухне, инспектирующим работу кухарки. Похоже, совсем недавно этой почтенной женщине устроили разнос.
— Что тебе нужно? — сухо поинтересовался хозяин, поворачиваясь ко мне.
— Я недавно здесь и у меня нет денег, — я сразу перешла к делу. — Мне нужен ужин и ночлег.
— Милостыню не подаю, — отмахнулся тот.
— Я могу отработать, — предложила я неуверенно.
— Да? — еще один взгляд, очень неприятный. — А ты красивая девка. Можешь и отработать.
Скабрезный смысл его слов до меня дошел не сразу. Первые мгновения я пыталась сообразить, какое отношение моя внешность может иметь к заработку ужина, но когда поняла, лицо залила краска гнева. Никто никогда не оскорблял меня так! Этот… человек. Я могла сжечь его на месте, могла превратить в кучу ледяных крошек, могла… но это не дало бы мне ни еды, ни теплой кровати, да еще и привлекло бы внимание стражей.
— Ты меня оскорбил, человек, — мой тон стал ледяным. — Но я сделаю вид, будто ты не произносил последней фразы.
